В тот же день из полиции прислали двух следователей из Семьдесят восьмого отделения Бруклина: молодого рьяного типа по фамилии Уэстербек и пожилого мужчину с седеющими волосами, который наблюдал за мной с равнодушным профессионализмом. Они позвонили в дверь, и мы вежливо уселись у меня в гостиной.

– Мы просто хотим получить кое-какие ответы, чтобы закрыть дело, – объяснил Уэстербек. – Довольно необычное дело, потому что как правило мужчина сначала убивает жену и ребенка или, может, другого мужчину. Обычно он убивает кого-то другого, а уже потом может убить себя. Обычно бывает именно так, вот только на днях у нас один тип сначала убил всех своих детей. Четырех, бах-бах-бах.

Я ничего не сказал.

– Так что за тип был этот Гектор? – спросил следователь.

Я долго не мог найти ответа.

– Битый, – сказал я наконец.

– Его избили?

– Нет, я хотел сказать, что его жизнь била.

– Вы знали, что у него пистолет?

– Наверное, я этого боялся, но точно не знал.

– Так что вы не пытались его от этого отговорить.

– Все случилось слишком быстро.

Следователь понимающе кивнул:

– Его жена сказала кому-то из наших людей, что он был расстроен, потому что хотел, чтобы она и девочка вернулись.

– Да. Это правда.

– Она сказала, что вы вроде как обманули этого парня, не дали ему с ней поговорить.

Я посмотрел в терпеливые глаза пожилого следователя. Он ждал ответа.

– Да, – сказал я. – Это тоже правда.

– Вы взяли к себе эту женщину и ее маленькую дочку и собирались жить долго и счастливо, так? – спросил молодой следователь.

– У меня не было никаких определенных ожиданий.