- Роберт Вон.

Джим дернулся от удивления. Он мгновенно понял смысл ее реплики.

- Бог ты мой, то-то мне все время мерещилось, что я уже слышал этот голос.

- Друг говорил его голосом, вот почему он казался нам таким знакомым.

Роберт Вон - замечательный актер, с равным успехом игравший роли добрых дядюшек и отъявленных негодяев.

В зависимости от сценария его густой звучный баритон становился то угрожающим, то по-отечески ласковым.

- Роберт Вон, - повторила Холли. - Но почему именно он? Почему не Орсон Уэллс, Пол Ньюмен или Шон Коннери? Тебе не кажется, что это неспроста?

- Не знаю, - задумчиво ответил Джим, хотя какое-то чувство ему подсказывало, что разгадка совсем рядом.

- Ты все еще не расстался с мыслью о пришельцах? Пришелец не стал бы подражать голосу киноактера.

- Мне приходилось видеть Роберта Вона, - произнес Джим, пораженный тем, что в памяти забрезжили смутные обрывочные картины. - Не в фильме, а на самом деле. Это было очень давно.

- Где, когда?

- У меня не получается вспомнить... Пытаюсь, но не получается.

Джим представил, что стоит на узкой кромке земли, разделяющей две пропасти. С одной стороны - прошлая жизнь, полная мучительного отчаяния, которое время от времени овладевало им и влекло к гибели. Например, как в тот раз, когда он предпринял свою паломническую поездку на "харлее", надеясь отыскать выход, даже если выходом окажется смерть.

С другой стороны - предлагаемое Холли неопределенное будущее, в котором она видит надежду, а он - хаос и безумие. Узкая полоска земли вот-вот обрушится под его ногами.

Джим вспомнил разговор в спальне, когда они впервые легли в постель, Он тогда сказал: "Люди всегда сложнее.., чем ты думаешь". - "Это как, наблюдение.., или предостережение?" - "Предостережение?" - "Может, ты предостерегаешь меня, что и сам не тот, кем я тебя считаю". - "Может быть", - ответил он после долгой паузы. Она тоже долго молчала, потом сказала: "Доя меня это не важно".

Теперь Джим не сомневался, что в ту ночь хотел предостеречь Холли. Она права, и населяющие мельницу существа - различные грани его самого. Но если он действительно страдает раздвоением личности, то для определения этого состояния есть только одно слово - не душевные проблемы или психологический тупик, как пытается представить Холли, а безумие.

Машина выехала на Главную улицу. Город выглядел темным и угрожающим. Возможно, потому, что узкие улочки Нью-Свенборга скрывают тайну, от разгадки которой зависит, в какую пропасть он бросится.

Джим вспомнил, как однажды прочел, что только сумасшедшие абсолютно уверены в том, что здоровы. Он абсолютно ни в чем не уверен, но от этого нелегче. Возможно, безумие - квинтэссенция неопределенности, отчаяния, безуспешная попытка выплыть и ощутить почву под ногами. Разум - обитель определенности, которая находится над хаосом.