Испытываемое им чувство выходило за рамки обычного страха. Лихорадочная дрожь прошла, но первозданный ужас стянул грудь с такой силой, что стало больно дышать.

- Это не я, - повторил он потухшим голосом.

- Ты, это был ты. - Если подумать, то он едва не отправил Холли на тот свет, однако она выглядела спокойной и в ее голосе слышались нотки нежности.

- Все еще веришь в свою теорию? Я имею в виду мое так называемое раздвоение личности.

- Да.

- Значит, это было мое злое начало?

- Да.

- Похоже на огромного дождевого червяка, - некстати съязвил Джим. Затем почувствовав, что сарказм не достиг своей цели, перешел в наступление:

- Помнишь свои слова о том, что Враг появляется, только когда я сплю? Тебе не кажется, что твоя теория лопается как мыльный пузырь? Ведь если Враг - я, а я в тот момент не спал, тогда почему ты обвиняешь меня в том, что случилось в "Садах Тиволи"?

- Новые правила игры. Твоим подсознанием овладевает отчаяние, и тебе все труднее сдерживать натиск Врага. Чем ближе истина, тем агрессивнее он становится. Ничего удивительного, он защищается из последних сил.

- Но если это был я, то почему мы не слышали ударов сердца?

- Стук всегда предназначался для пущего эффекта, как звон колокольчиков перед появлением Друга. - Она подняла голову от руля и посмотрела на Джима:

- Но сейчас ты очень спешил, я читала рассказ на стенде, а ты во что бы то ни стало хотел меня остановить. Должна заметить, ты превзошел самого себя.

Он посмотрел в окно, отыскивая взглядом стенд с информацией о "Черной мельнице".

Рука Холли легла ему на плечо.

- Когда умерли твои родители, ты был вне себя от горя, тебе нужно было отвлечься, найти какой-то выход. Таким выходом стали космические фантазии Артура Уиллота.

Ему не хотелось говорить об этом Холли, но в глубине души он чувствовал, что приближается к точке, из которой прошлое выглядит под другим углом зрения. Расплывчатые мистические очертания начинают приобретать определенную форму. Если избирательная потеря памяти, тщательный подбор ложных воспоминаний и даже раздвоение личности не признаки безумия, а, как говорит Холли, крючки, удерживающие его от падения в бездну, то что, если их отбросить? Неужели, узнав о прошлом и столкнувшись лицом к лицу с правдой, которая в детстве вынудила его обратиться к миру фантазий, он опять потеряет рассудок? Что еще скрывает его мозг?

- Знаешь, самое важное, что ты сумел остановить этого червяка прежде, чем он до нас добрался.

- Чертовски болит нога, - поморщился Джим.

- Ну и прекрасно, - улыбнулась Холли.