— Ничего. Допросят и, вероятней всего, отпустят.

— А если я политический беженец?

— Не имеет значения, это обычная для всех процедура.

— Да, — признался Авила, — я беженец.

На лице чиновника промелькнуло такое облегчение, что Авиле оставалось только сделать вывод (поскольку он и сам раньше был гражданским служащим), что своим признанием он избавил чиновника от огромной бумажной работы.

— Так как же вас зовут?

— Хуан. Хуан Гомес, из Гаваны.

— Чем вы занимались на Кубе?

— Я был строительным инспектором.

Глава 27

Глава 27

Они ждали в джипе. Иди Марш стояла перед машиной, держа в руках револьвер, а Бонни прижалась к губернатору на заднем сиденье.

— А что, если он не вернется? — нарушила молчание Бонни.

Иди с надеждой думала о том же самом. Однако проблема заключалась в том, что Кусака забрал с собой ключи от машины. Иди поинтересовалась у мужчины в шапочке для душа:

— Вы знаете, как соединять провода, чтобы завести машину без ключа?

— Но это будет незаконно, — ответил губернатор, одарив Иди улыбкой кинозвезды.

— А почему вы не боитесь? — спросила Иди.

— Чего?

— Револьвера. Смерти. Да всего.

В разговор вмешалась Бонни, она сказала, что страха, которого она натерпелась, вполне хватит на всех. Дождь начал ослабевать, но ни Кусаки, ни Авилы так и не было видно. Иди никак не могла оторвать взгляд от мужчины, назвавшегося Сцинком.