– Хватит лирики, – с эстонским акцентом произнес он. – Перейдем к делу. Ваши предложения.

– Какая лирика! – возмутился Заколов. – Я говорю об убийстве двух людей!

– Ерунда. Сталин уничтожил миллионы ради своей цели.

– Цель оправдывает средства, – поддержал Орбелиани.

– В этих убийствах обвиняют Тамару и меня.

– Так вы боитесь попасть в руки правосудия? – растягивая слова, ухмыльнулся эстонец. – В создавшихся условиях это для вас недостижимая мечта.

– Если правосудие будет судить по закону, вам ничего не грозит, – рассмеялся Давид Вахтангович.

Заколов почувствовал, что грузины и эстонцы незримо сплотились во временный союз против них. Обе группы сделали пробный шаг к нему.

– Еще одно движение, и я разобью перстень! – грозно предупредил Заколов, понимая, что в борьбе с шестерыми противниками у него и друзей нет шансов.

– Что вы предлагаете? – раздраженно спросил Кинк. – Только не надо больше ваших нудных вопросов.

Тихон колебался несколько секунд и решил предложить вынужденное сотрудничество. Временные интересы могут объединить самых разных людей.

– Нас всех интересует тайник. Чтобы вскрыть его, нужны три предмета. Предлагаю выделить по одному представителю с каждой стороны. Они подойдут к замку и одновременно вставят амулеты. Остальные будут ждать у дальней стены.

Давид Орбелиани нахмурился, поразмыслил, извлек из портмоне монету-головоломку и кивнул Гиви:

– Иди.

Мартин Кинк, убедившись в положительном решении князя, достал пурпурный бархатный мешочек, растянул стягивающую веревку, и на его ладонь выкатился отполированный череп из саркофага Тимура. Он бережно передал амулет своему помощнику-радиоинженеру.

Тихон, Гиви и эстонец, с опаской поглядывая друг на друга, собрались около круглого камня с тремя кольцами. Оставшиеся в напряженном ожидании выстроились вдоль стены с бойницами.

– Каждый видит свое углубление? – спросил Заколов. Грузин и эстонец кивнули. – На счет три вставляем амулеты. – Он начал считать: – Раз. Два…

Три руки осторожно поднесли маленькие предметы к таинственным углублениям в центре колец.

– Три! – скомандовал Тихон.

Он вставил перстень, эстонец – череп, грузин – монету. Пальцы трех рук одновременно надавили на них, амулеты полностью скрылись в каменных пазах. Мартин Кинк вытянул шею, Орбелиани прищурился, все притихли и ждали.