— Я пошел в клуб.

— В какой?

— «Кейси».

Джонсон знал этот клуб, как и то, что проверить слова Стефана будет невозможно.

— Когда это было?

— Часов в девять.

— А домой ты когда вернулся?

— Часов в двенадцать.

— И мама сможет подтвердить твои слова?

Угрюмое равнодушие, с которым Стефан отвечал до сих пор, впервые изменило ему.

— Разумеется, она подтвердит! — взорвался он.

Джонсон, собственно, и не сомневался, что она подтвердит все, что угодно.

Они уже почти дошли до дома, и, поскольку Джонсону не очень хотелось проводить время в компании миссис Либман и ее чайника, он простился со Стефаном и направился к своему автомобилю. Он не так уж много узнал, но в очередной раз убедился, что Стефан что-то скрывает. Небезынтересно и то, что в вечер убийства молодой человек отсутствовал дома с девяти до двенадцати. Добраться отсюда до музея можно было минут за пятнадцать, а это значило, что Стефан мог находиться там одновременно с Никки Экснер — не исключено даже, что и в момент убийства.

В то, что убийца Либман, бывший сержант не верил, но за время долгой службы в полиции Джонсону не раз приходилось ошибаться. Сев в машину, он завел двигатель и тронулся с места. Проезжая мимо почтового ящика, он вспомнил странные манипуляции, которые Стефан проделывал с письмом. Адрес был напечатан на машинке, но Джонсон, к сожалению, не успел прочитать его.

* * *

В это утро Беверли Уортон решила действовать быстро. Ради ознакомления с заключением Айзенменгера стоило слегка поступиться законом и нарушить неприкосновенность чужого жилища. Она жалела, что не удалось провести с ним ночь в постели, — ей казалось, что они оба остались бы довольны.

Но возможно, это произойдет как-нибудь в другой раз.

Из дому она поехала прямиком в участок. Суперинтендант Блум приходил на работу рано, и чем меньше народу будет присутствовать, тем лучше. Придется долго объясняться, «переосмысляя» дело задним числом. Она не сомневалась, что в ближайшие недели ей придется заплатить за это несколькими скучными потными ночами.

Заключение Айзенменгера наносило беспощадный и, скорее всего, роковой удар по выстроенной ею версии убийства. Уортон достаточно ясно понимала, насколько Айзенменгер по своим профессиональным качествам превосходит Сайденхема, чтобы отдать предпочтение его выводам. Знала она и то, что остальные ее коллеги тоже предпочтут их. И поэтому ей не оставалось ничего другого, как снова открыть дело Никки Экснер, но сделать это нужно было так, как удобно именно ей. Уортон чувствовала, что, если станет действовать осмотрительно и спокойно, ей удастся сохранить свое положение. Но для этого нельзя было терять ни минуты.