– Когда Мендель торчал в саду, наблюдая за своим горошком, публика восторгалась Дарвином, который, как вы, наверное, уже слышали, заявил, что организмы эволюционируют под воздействием окружающей среды. Правда, как они это делают, Дарвин объяснить не смог.

– Зато это сделал Мендель.

– Не совсем, – пожал плечами Торгофф. – Но кое-что он сообразил, например, то, что различные наследственные признаки передаются из поколения в поколение независимо друг от друга. Например, некоторые голубоглазые люди страдают дальтонизмом, а другие, не менее голубоглазые, – нет. Это называется «принципом независимой сортировки». Кроме того, Мендель догадался о существовании доминантности. Он обратил внимание на то, что если скрещивать высокие растения с низкорослыми, получаются высокие особи, а не усредненные. Лишь после того как гибриды скрещиваются один с другим и в дело вступают рецессивные гены, вновь возникают высокие и низкие отпрыски. Вы все еще здесь?

– Здесь.

– Хорошо. Это открытие – дело серьезное. Мендель установил некоторые фундаментальные закономерности наследственности. По существу, он раскрыл одну из древнейших тайн Вселенной, но этого никто не заметил. Все смотрели в рот Дарвину и продолжали заниматься этим еще тридцать лет! До тех пор, пока другие, проведя тот же эксперимент, что и старик Мендель, не обнаружили, что изобретают велосипед. Мендель уже окучил эти поля. Почти то же самое случилось с Барези, – продолжал Торгофф. – Когда Барези проводил свои потрясающие исследования, все смотрели в сторону Уотсона и Крика.

Профессор Массачусетского технологического института взял со стола кубик Рубика и принялся вращать, не прекращая лекции.

– Барези получил степень доктора биохимии, когда ему было, кажется, двадцать два. Одним словом, в 1953 году. Для генетики этот год по значению похож на 1776-й. Великий год! Казалось, что некоторые фундаментальные проблемы близки к разрешению. А причиной восторга послужила ДНК, которая обретается в каждой клетке любого живого организма. К тому времени все уже знали, что ДНК – ключевой элемент наследственности. Но как она действует? Каким образом регулирует химические механизмы в клетках? А она ведь способна на многое: синтез протеинов, например, включая аминокислоты, без которых невозможен обмен веществ. Вы все еще слушаете? – поинтересовался Торгофф.

– Стараюсь, – ответил Ласситер.

– Не мучайтесь. Суть в том, что ДНК регулирует некоторые чрезвычайно сложные процессы. И прежде чем понять, как это происходит, следовало разобраться в структуре молекулы. Что и было сделано. В пятьдесят третьем Уотсон и Крик сконструировали модель ДНК. Она над вами. – Торгофф поднял глаза к двойному пробочному штопору, свисающему с потолка. – Двойная спираль. Скрученная лестница. Можете называть ее как угодно. Итак, все возрадовались, полагая, что, разобравшись со структурой ДНК – пусть даже на примитивном уровне, – можно будет приблизить день, когда станет ясно, как ДНК воспроизводит себя, как работают гены и многое другое. Барези в то время работал в институте Лебанж.