– Да, кстати, про пистолет.– Джентри подошел к стулу, на который повесил свою зеленую куртку, вытащил из кармана «ламу» тридцать второго калибра и положил на столик рядом со стаканом апельсинового сока.– Я поставил его на предохранитель. Он все еще заряжен.

Натали взяла тост, но есть не стала.

– Так кто же все-таки это был? Джентри качнул головой:

– Вы говорите, он белый?

– Да. Я видела только лицо… Ну, немного щеки… Потом глаза. Но я уверена, что он белый.

– Возраст?

– Не знаю. У меня такое ощущение, что ему примерно столько же, сколько вам… Тридцать с небольшим.

– Вы больше ничего не вспомнили из того, что не успели сказать мне вчера? – спросил Джентри.

– Пожалуй, нет. Он был уже в машине, когда я вернулась. Скорее всего, спрятался на заднем сиденье… – Натали положила тост, ее передернуло от страшного воспоминания.

– Он разбил лампочку в машине,– сказал Джентри, доедая яичницу.– Поэтому она и не зажглась, когда вы открыли дверь. Значит, вы говорите, что видели свет на втором этаже дома Фуллер?

– Да, сквозь жалюзи, но не в холле и не в спальне. Скорее, в гостиной наверху.

– Ладно. Доедайте.– Джентри пододвинул к ней небольшую коробку с ветчиной.– А вы знали, что электричество в доме было отключено?

Брови Натали удивленно поползли вверх.

– Нет…

– Наверное, кто-то воспользовался фонариком. Причем большим, батареек на шесть.

– Значит, вы мне верите?

Джентри перестал складывать пустые коробки и чашки, которые собирался выкинуть в корзину для мусора, и посмотрел на нее.

– А почему я должен вам не верить? Интересно, как бы вы сами наставили себе этих синяков на шее?

– Но зачем кому-то понадобилось убивать меня? – спросила Натали слабым голосом, и не только из-за поврежденного горла.