Девушка вытащила «кольт» и загнала пулю в патронник, вспомнив, что их осталось семь вместо восьми после случайного выстрела в «сессне». Взяв ампульное ружье, она помедлила, понимая, что выглядит глупо со стволом в каждой руке. Отец сказал бы, что она похожа сейчас на его любимого ковбоя Хута Гибсона. Натали никогда не видела фильма с Хутом Гибсоном, но тоже продолжала считать его своим любимым ковбоем.

Открыв пошире дверь, она вошла в темный затхлый коридор, не задумываясь о том, что будет дальше. Ее удивляло лишь, что сердце у человека может колотиться с такой силой, не разрывая при этом грудной клетки.

Футах в шести от двери на стуле сидел Зубатка. Его мертвые глаза смотрели на девушку, к отвисшей нижней челюсти был приколот лист бумаги с надписью, сделанной фломастером: «Убирайся!»

«Может, ее уже нет?» – подумала Натали, обходя Зубатку и направляясь к лестнице.

Справа из дверей кухни выскочил Марвин, а через долю секунды вход в гостиную перекрыл Калли.

Натали выстрелила Марвину в грудь ампулой с транквилизатором и бросила на пол теперь уже ненужное ружье. Левой рукой ей пришлось стремительно перехватить запястье Марвина, когда он занес мясницкий нож в смертоносном ударе. Ей удалось притормозить его движение, но острие все же на полдюйма вошло в ее левое плечо, пока она выворачивала ему руку, вращаясь в каком-то безумном танце. Калли бросился к ним и вцепился своими огромными лапами в горло Натали. Понимая, что великану потребуется несколько секунд на то, чтобы сломать ей шею, Натали просунула «кольт» под левой рукой Марвина, уперла ствол в мягкий живот Калли и дважды выстрелила. Звуки выстрелов были еле слышны.

На тупом лице Калли внезапно появилось выражение обиженного ребенка, пальцы его разжались, и он попятился, по дороге ухватившись за дверной косяк, словно пол вдруг принял вертикальное положение. Невероятным физическим усилием, от которого буграми вздулись мышцы на его руках, он преодолел невидимую силу, увлекавшую его назад, и принялся карабкаться по этой воображаемой стене.

Опершись на внезапно начавшее проседать плечо Марвина, Натали выстрелила еще дважды. Первая пуля прошла навылет через ладонь Калли и попала ему в живот, вторая срезала мочку левого уха так ровно, словно это был какой-то фокус.

Натали почувствовала, что ее душат рыдания, и закричала: «Падай же! Падай!» Но гигант не упал, он снова уцепился за дверной косяк и начал потихоньку оседать синхронно с Марвином, словно в замедленной съемке. Нож с грохотом упал на пол. Натали успела подхватить голову бывшего главаря банды прежде, чем он врезался лицом в полированное дерево. Уложив его у ног Зубатки, она развернулась и начала поводить стволом из стороны в сторону, прикрывая дверь в столовую и короткий коридорчик в кухню.