– Стреляю!

Уоррен рухнул, как подкошенный. В одну и ту же секунду две очереди распороли ночь, точно совпав одна с другой.

Остался один.

Последний из нападавших побежал по палубе, поливая очередями с бедра. Саундерс изготовился к стрельбе, точно прицелившись. Отказавшись менять позицию, он глубоко вдохнул, задержал дыхание и плавно нажал на спусковой крючок. Ничего не произошло – патроны кончились.

Китаец уже был рядом с трапом. Он обнажил в рычании зубы и прицелился точнее. Свинцовый веер прошелся всего в нескольких дюймах от его мишени.

Диана внезапно выпрыгнула из люка на палубу у него за спиной и толкнула его всем весом своего тела. Теряя равновесие, он запаниковал, разворачиваясь в поисках цели. Но, прежде чем он успел понять, кто его атаковал, Уоррен, прыгнув на него, вцепился ему в горло.

Диана упала и перевернулась на спину. Она взглянула на небо. Оно порозовело: рассвет подкрался, никем не замеченный. Потом она повернула голову и заметила еще кое-что. Электростанцию, извергавшую дым, повисший за широкой гладью заиленной воды кофейного цвета, а там, дальше, рисовые чеки, показавшиеся ей заброшенными. Она села. Грузовики на шоссе. Дома, ненадежные причалы, торчащие поперек течения, плоты с металлическими бочками для горючего, дымки, поднимающиеся из труб фабрики, жилые дома…

Чан Пин с трудом выбрался из трюма. Когда он подошел и сел рядом, Диана кивнула головой в сторону правого борта и сказала:

– Кантон.

Глава 34

Глава 34

Джин Сэнгстер не мог перестать дышать, это было у него врожденным, но он находил сейчас дыхание тяжким, изнуряющим занятием, потому что хотел умереть достойно.

Хотя способ для казни был выбран несколько необычный: пробежка трусцой на туманном рассвете по холмам, западнее Пекина, в компании русского агента и двенадцати китайских солдат. Они держали постоянный ритм, труся по мокрой траве навстречу бритвенно-тонкому малиновому диску, уже начавшему подниматься над горизонтом. Воздух был прохладен и свеж, а темп бега невысок: лишь першенье в глотке и та проблема, что он должен заполнять воздухом легкие, портила то, что при других обстоятельствах сошло бы за приличную утреннюю пробежку.

Когда офицер выбросил руку, его подчиненные свернули влево, направившись к березовой роще на пригорке сбоку от тропы. Сэнгстер посмотрел на Прошина. На лице русского ничего не отражалось. Он выглядел изнуренным и потрепанным, но ведь оба они брились в последний раз довольно давно. Может, он тоже вспоминает сейчас другие рассветы в учебном лагере, веселые пробежки по выходным в сосновых лесах под Москвой?