Схватив Элени за руку, я грубо толкнул ее к коридору. В комнате, куда я попал вначале, я поставил служанку у стены так, чтобы хорошо видеть ее, а сам подошел к патефону. Я завел его и опустил мембрану на пластинку. Из усилителя сначала донеслись царапанье и шипение, а затем первые звуки той самой навязчивой мелодии, которую я слышал раньше: первый раз, когда был здесь с Алекс, второй – с Димитри.

Я представил, как Каунидис сидит в кресле, и мой взгляд упал на горку, где на полках стояло с полдюжины фотографий в рамках. Их качество было плохим, и все они были черно-белыми. Фотограф везде запечатлел одну и ту же девушку. Совсем молоденькую, наверное лет пятнадцати-шестнадцати. Я смотрел на эти изображения Юлии Заннас, и мне казалось, что я вижу Алекс.

Рядом лежала тетрадь в кожаном переплете. Я открыл ее на первой странице и узнал почерк отца. Приказав Элени лечь на пол лицом вниз, я начал читать написанное.

27

27

Этот журнал, в отличие от остальных, не был отчетом о подводных поисках. В нем отец записал воспоминания Эрика Шмидта – он же Иоганн Коль – после их встречи в Аргостоли. Отец писал их позднее – по памяти. Я читал эти строки, и события в моем воображении оживали, словно в голове прокручивали какой-то старый фильм, возникали лица их участников. Я много о них слышал и раньше, поэтому они возвращались к жизни перед моим мысленным взором, как настоящие живые люди, думающие и чувствующие, какими когда-то и были.

В тот день, по возвращении в Вафи, после того как капитан Хассель избежал засады, подстроенной Меткасом, шофер на полной скорости вел машину по набережной. Солдаты в кузове крепко сжимали оружие, готовые в любой момент отразить нападение. Между ними сжался белый как полотно, перепуганный хозяин таверны. В кабине рядом с Хасселем сидела Юлия Заннас. Бледная, она смотрела прямо перед собой, стараясь не встречаться взглядом с людьми, которые попадались им навстречу и останавливались, чтобы поглазеть на них.

Доехав до особняка на набережной, где размещался штаб немецкого гарнизона, Хассель, с пистолетом в руке, выбрался из грузовика и стал отдавать приказы. Хозяина таверны увели и заперли в подвале. Солдаты, расхватав оружие, побежали занимать оборонительные позиции. В течение нескольких минут там, где только что царила мирная тишина, бушевал настоящий ураган активности. Весть о случившемся быстро разлетелась среди солдат, и теперь им казалось, что их окружают лишь ненависть и предательство. Они ответили замешанной на страхе враждебностью. Жители городка вдруг обнаружили, что на них направлены дула винтовок. Их грубо пихали и приказывали убраться с улицы и больше не высовывать носа – во избежание расстрела. Немедленно ввели комендантский час, и вскоре городок Вафи зловеще опустел посреди дня. Солдаты с тревогой ожидали, что вот-вот послышатся стрельба и грохот взрывов.