Теперь же у нее вдруг возникло подозрение, настолько невероятное, что у нее дыхание пресеклось.

Она полистала назад, пробежала глазами по графам, взяла блокнот и калькулятор и попыталась все пересчитать. Разве так могло быть? Разве могло быть, что за эти пятьсот лет она была первой, кому пришла в голову эта мысль?

Суммы, которыми завершались книги Джакомо Фонтанелли, обозначали не его имущество, а его долги, а имена после цифр были именами тех, кому он был должен означенные суммы. Флорентийский купец был в 1525 году банкротом.

30

30

В начале августа бастующие Hugemover капитулировали. Они месяцами устраивали пикеты у ворот, выставляли транспаранты и раздавали листовки, а в цехах между тем продолжалось производство, причем продуктивность даже выросла. В конце концов они объявили забастовку оконченной и приняли трудовые условия, которые за это время еще раз ужесточились; они объявили, что согласны с тем, что зарплата понизилась и что при необходимости они будут работать по двенадцать часов в день, включая и выходные, без дополнительной оплаты.

– Меня просто предали, – сказал по телевизору токарь, проработавший в Hugemover 27 лет. – Моя фирма решила меня напоследок добить.

У Джона комок стоял в горле, когда этот человек говорил. Он глянул на Маккейна:

– Неужто правда нужно было действовать так жестко? Из-за каких-то нескольких процентов прибыли?

Маккейн бросил на него пренебрежительный взгляд.

– Во-первых, проценты никогда не бывают «какими-то». Вам ли этого не знать после того, как вы получили свое состояние благодаря «какой-то» четырехпроцентной ставке. Во-вторых, – сказал он и мрачно выдвинул челюсть вперед, – мы пришли не для того, чтобы делать людей богатыми и счастливыми. Этот человек, – он кивнул головой в сторону телевизора, – имеет и еды вдоволь, и крышу над головой, и многое другое, чего лишены миллионы людей на этой планете. Мы здесь для того, чтобы спасти будущее человечества, а это будет тернистый путь, если он вообще есть. От людей придется отречься, и они с этим смирятся. Одни усвоят этот урок раньше, другие позже. Это правда, хотя я никогда не высказал бы ее перед телекамерами.

Джон кивнул, глядя на экран, где люди сначала повесили, а потом подожгли чучело Дональда Раша. Он понимал людей и их ярость, но он также понимал, что они не видят главных взаимосвязей. Он чувствовал, что все неправильно, все отвратительно, но альтернативы не было.

Победу они одержали. Хоть она и была невкусной.

* * *

Вскоре после этого Джон Сальваторе Фонтанелли, богатейший человек мира – все еще, и даже богаче, чем был – полетел на переговоры с управляющим директором Международного валютного фонда в Вашингтон. В газетах уже стало расхожим понятие «азиатский кризис»; по последним сообщениям, под давление попала и индийская рупия, и южнокорейский вон.