Он смотрел на карту мира, на которой были отмечены все их отделения, предприятия, долевые владения, кооперации и дочерние фирмы, монополии и рынки, а также степень их влияния. Это была ни с чем не сопоставимая империя, но она все еще была слишком мала и слаба, чтобы остановить ход вещей. И изменения не просматривались. Они начали слишком поздно, они слишком медленно продвигались вперед.

В дверь постучали. Кофе. Он взял кофейник и велел соединить его с профессором Коллинзом. И потом стоял, пил кофе прямо из кофейника, смотрел из окна и ждал.

Двадцать бы лет назад – и можно было воспрепятствовать сходу этих лавин. Все, что они теперь делали, было попыткой остановить их. Безнадежной попыткой.

Зазвонил телефон. Коллинз, спросонья.

– Мне нужны результаты, – потребовал Маккейн. – Я сам приеду к вам, только скажите когда.

– В следующую пятницу? – предложил профессор. – Годится?

– Договорились. В пятницу в пять часов я у вас, – сказал Маккейн и положил трубку.

* * *

– Знаешь, чего я немного стыжусь? – спросил Джон.

– Того, что совершенно распоясался? Что кричал, как сладострастный бык?

– А я кричал?

– Не знаю. Может, это я кричала.

– Нет, мне стыдно, что я совсем забыл про Марко и Криса. Они, наверное, всю ночь просидели в машине. И теперь гадают, что же случилось.

– Ах, вон что. Твоя лейб-гвардия. – Урсула зарылась лицом в подушку. – А я и забыла, какую жизнь ты ведешь.

– И эта женщина исследовала мое происхождение с незапамятных времен! Такой прокол.

– Не смейся. Это для меня серьезная проблема.

– Думаешь, для меня нет? Но у меня тогда был только один выбор: либо слишком мало денег, либо слишком много. А каково приходится, когда денег слишком мало, я уже знал.

– А что бы они сделали, если бы ты отказался от наследства?