Он встал, потянулся, будто пытаясь избавиться от тяжести, давившей на его плечи, – тщетно, – и прошелся вдоль ряда застекленных шкафов.

– Семейство Вакки осуществило невероятное, вы не находите? Мне трудно поверить, что за все это в ответе Якоб Фуггер, а не божественные силы.

– Я не ставлю под вопрос религиозные убеждения семьи Вакки. В чем я не уверена, так это в релевантности пророчества.

– Я думаю, это одно и то же.

– Нет. Я не могу принять, что возвращение утраченного будущего всего человечества может оказаться в руках одного человека. Я не могу принять, что для этого нужны деньги. Я не могу согласиться даже с тем, что человечество вообще лишилось своего будущего.

Он широко раскрыл глаза:

– Но все расчеты показывают…

– Все расчеты ошибаются. Они всегда ошибались. В конце прошлого века проводились расчеты относительно роста уличного движения, и из этих расчетов следовало, что мы сейчас должны были бродить по пояс в конском навозе. Все это ерунда, Джон. Мы живем в не более и не менее последние времена, чем любые другие исторические поколения. Мы лишь нервничаем оттого, что добавляется новая тысяча в нашем летоисчислении, только и всего.

Он остановился, посмотрел на нее, и она увидела в его глазах душу, отягощенную ледяным грузом.

– Вы не знаете, каково это. Обладать таким количеством денег означает держать в руках судьбу мира. Я бы с радостью сделал из этого что-то хорошее, но не знаю что. Я не знаю, можно ли из этого вообще сделать что-то хорошее. Единственное, что я знаю, – что из этого легко сделать очень много плохого.

– Тогда раздайте его. Создайте для этого фонды. Не позволяйте ему подавлять вас.

– Вы не понимаете. Я наследник. Я должен…

– Вы должны в первую очередь жить, Джон, – сказала она.

– Жить, – повторил он, осторожно, как будто еще никогда не произносил этого слова. В его взгляде промелькнула боль. – Если честно, я не знаю, как это делается.

Нет. От его тела исходила тяга, влекущая ее. Нет. Меня этим не возьмешь. Она вспомнила Фридхельма, вспомнила Нью-Йорк, но все эти воспоминания вмиг сделались бесцветными, бледными, как фото из прошлого столетия.

– Но вы это уже делаете. Вам только нужно перестать верить в то, что к вам обращается сам Бог. Он не обращается к вам.

– А кто же тогда? Якоб Фуггер?

– Никто. Это просто старинная история, и все.