Она непроизвольно задержала дыхание.

– Судя по тому, как это прозвучало, – осторожно сказала она, – ты не очень счастлив этим.

– Совсем не счастлив. – Он устремил взгляд вперед. – Три года назад я был развозчиком пиццы. Нужно время, чтобы вжиться в эту ситуацию. Это не делается в один день. – Он сделал неопределенный жест. – Ясно, Маккейн все это изучал, он может все, имеет грандиозные планы. Моим единственным решением было дать ему свободу действий.

Она потянулась к нему, положила ладонь на его руку.

– Все хорошо, – тихо сказала она.

Он покосился на нее.

– Но теперь все будет по-другому, – заявил он. – Впредь я буду вникать во все детали.

* * *

Было как всегда, только лучше. Радостно было идти на работу, когда позади осталась чудесная ночь, а дома – чудесная женщина. Джон приветствовал каждого встречного лучистой улыбкой; поднимаясь на лифте, чувствовал, как к нему возвращается грандиозное победное чувство, а шагнув в кабинет Маккейна, крикнул:

– Ну? Есть у нас план?

Маккейн как раз собирался звонить по телефону, но снова отложил трубку и смотрел на него, озадаченно подняв брови:

– План? Он всегда у нас был.

Джон отрицательно помотал головой:

– Нет, я имею в виду профессора Коллинза. Ведь он уже должен завершить свои расчеты?

– А, это, – Маккейн медленно кивнул. – Да, конечно. Я в прошлую пятницу ездил к нему. Они закончили с первой фазой. Мы с ним до полуночи обсуждали результаты.

– И что?

Маккейн неторопливо перекладывал на своем столе стопки документов, но при этом не возникало впечатления, что он ищет что-то определенное.

– Странное дело с этими компьютерами. Они, разумеется, не породили никакой идеи. Но если они с тупым упорством пересчитывают все возможные комбинации всех выходных данных, они делают это совершенно бесстрастно и без всякого предубеждения. Они не думают: «Ах, это все равно ничего не даст!» – они пережевывают цифры и выплевывают результаты. И бывает, что они таким образом находят то, чего и ожидать было нельзя, и наводят тебя на идеи, к каким сам бы ты никогда не пришел. – Он поднял взгляд, смотрел на Джона и, казалось, подбирал слова. – Помните первые дни здесь, в Лондоне? Как я вам говорил, что наступит время, когда американские зерновые закрома будут представлять собой большее могущество, чем авианосцы ВМФ США? Это и есть отправная точка.

– Закрома или авианосцы?

– И то, и другое. В принципе все очень просто. Численность народонаселения растет, площади полезной пахотной земли сокращаются. Какое логическое следствие? Весь мир вынужден поднимать урожайность. Но традиционными методами многого уже не добьешься. Что тогда остается?