– Около девяноста фунтов стерлингов, но оно того стоит.
Кэт охватила паника. Однажды она сказала матери, что хочет, чтобы ее кремировали. Силы небесные, что, если?.. Вдруг ее объявят мертвой, а она все еще будет жива? Так же, как Салли Дональдсон? Никаких шансов на спасение, после того как языки пламени охватят гроб.
И тут она почувствовала резкую боль. Раскаленный докрасна нож прокладывал себе путь через ее желудок, куда-то в глубь внутренних органов.
Она кричала от мучительной боли, кричала, надрывая легкие, потрясая сжатыми кулаками, извиваясь от непереносимой боли. Страшным жаром пылали желудок, печень, почки. Пронзительная боль разрывала грудную клетку, впивалась горящими иголками в плечи. Боль становилась все сильнее, все ужасней. Кэт трясло. Чтобы избавиться от боли, она перекатывалась с боку на бок, сжимала кулаки, билась головой об операционный стол, но боль продолжала нарастать, выжигая ей внутренности, будто паяльной лампой.
Кэт попыталась приподняться, но рухнула на стол. Боль усиливалась. Вверх, затем снова вниз – боль все сильнее.
Ее захлестнула волна тошноты.
– Кровь течет не слишком сильно, – озабоченно сказал хирург. – Должно быть, из-за большой кровопотери.
– И из-за резодиоксепана, – сказал мужчина с мягким голосом.
– Слишком уж вы этим увлекаетесь.
– Он хорош как для эпилептических припадков, так и при травмах, сокращает капилляры.
– Да, крови гораздо меньше, чем я ожидал при таком надрезе. Заметьте, у нее не слишком большое кровотечение. И она очень спокойна.
– Это хорошо.
Но они ее не слышали. Не ощущали ее движений.
Она была неподвижна, как покойник с медяками на закрытых глазах.