– Мне откуда знать, зачем! Коридор, идущий к тайной комнате, например!

Он снова посмотрел на меня мрачным взглядом, как отец, недовольный своим сыном. Словно ему, маленькому смотрителю, приятно поправлять своего «короля».

– Ах, вот в чем дело! Вы тоже хотите найти секретные переходы! Народ ковыряется в Версале уже триста лет в поисках тайников и тайных дверей. Кое-какие есть… но не под садами же!

Он ударил ладонью по стене, затем по полу, покрытому серым линолеумом.

– Месье Баретт, это вопрос здравого смысла! Вы представляете себе, как Людовик Четырнадцатый просит своих садовников проводить его каждый раз в коридоры, когда ему нужно пройти в тайную комнату? Все должно было быть сложнее и не столь надежно, как несгораемый сейф, признайте!

Я был разочарован, на твоем лице тоже появилась кислая мина. Когда смотритель провожал нас до двери, в моей голове резонировал крик Кевина, с каким он всякий раз побеждал меня в видеоиграх:

– Game over, daddy! Game over!

Но на сей раз я не собирался признавать, что он прав. Я вернусь в Трианон, когда наступит ночь.

24

24

Ресторан был полон, но Эмма сразу нашла Гранье. Он разговаривал с блондинкой неопределенного возраста, в уголках губ которой пряталась заговорщическая улыбка. Гранье сидел напротив своей собеседницы на самом краю террасы, за столиком у самого стекла, защищавшего гостей ресторана от ветра. Справа от него простиралась гавань Арроманша, которая в ритме отступающего моря открывала свой бетонный скелет – молы, поставленные здесь во Вторую мировую войну союзниками, чтобы организовать высадку десанта и сброс грузов. Сегодня, разъеденные волнами, они проржавели так, что по ним нельзя ходить. Месть моря за вторжение.