Я пошел в свою спальню, взял пятнадцать тысяч евро, отдал их счастливому Альвесу и простился с ним. Закрыв за ним ворота, я побежал к дому по платановой аллее. Вдруг меня кольнуло еще одно сомнение: может быть, Наполеон уже воспользовался этими архивами и изъял из них какие-то документы, чтобы оставить при себе? Приближаясь к драгоценным сундукам, я испытывал странное чувство уверенности и беспокойства. Чувствовал себя великим, с одной стороны, а с другой – испытывал трепет. Сейчас я возьму в руки документы, к которым до меня прикасались только Людовик XIV, Людовик XV, Людовик XVI и Наполеон. Я был их наследником, воспреемником! Хозяин современного мира рядом с хозяевами мира прошлого. Хранитель многих секретов. И, может быть, секрета Бога. Я был новым Моисеем.

Когда я сидел, глядя на сундуки, я думал о тебе. Только о тебе, ни о ком другом, клянусь. Я так хотел, чтобы ты была рядом.

Я, затаив дыхание, открыл сундук побольше. В нем лежали связки писем и пожелтевших бумаг, перевязанные ленточкой или собранные в изящные переплеты. Я пробежался по названиям и заголовкам и отметил, что слово «король» написано по-разному, словно документы XVII и XVIII веков лежали вперемешку. Хороший знак.