– Может, запишешь адрес? Улица Фобур-Сент-Анту-ан, дом пятьдесят семь. Приедешь, как сможешь, хорошо? Сегодня после обеда?

Эмма отключилась, так и не получив никакого ответа, и сказала себе, что, скорее всего, Ребекка не приедет. Затем вернулась в комнату «Я». Пьер посмотрел на нее, по его глазам Эмма поняла: он догадался о ее проблемах. Но спрашивать ни о чем не стал.

– О чем мы говорили перед тем, как мне позвонили? – спросила Эмма.

– Что надо обыскать место, где жили собаки Элси.

– Только вот никто не знает, где это…

– Вчера вечером, когда мы приехали, у входа, по сторонам аллеи, я видел две конуры.

А ведь он прав. Эмма даже не подумала тогда, зачем они нужны: цепи есть, а собак нет.

– Так пойдем? – предложил Пьер.

Они спустились по большой лестнице и быстро вышли во двор. Было уже одиннадцать, солнце на безоблачном небе ярко освещало Большой канал, оранжерею, оба Трианона. Мог ли такой прекрасный день закончиться апокалипсисом?

Пьеру захотелось, взяв за руку Эмму, не спеша прогуляться по аллеям, забыв обо всем на свете.

Они торопливо подошли к решетке. Справа, под большими деревьями, напротив домика охранника, стояли две деревянные конуры. Первая, высотой примерно метр, была похожа на миниатюрное горное шале. Над дверью вместо досок было два цветных стекла. Вторая конура светлого дерева выглядела привычнее.

– Таких полно во всех садах мира, – сказала Эмма.

– Зато вторая – прямо радость антиквара, – продолжил Пьер.

Он опустился на колени, пытаясь заглянуть внутрь. В это время из своего домика вышел Терри, и Эмма направилась ему навстречу.

– Мы ищем одну пустяковину, которую Дэн Баретт, возможно, спрятал здесь, – объяснила она охраннику.

Терри фыркнул:

– Вряд ли месье Баретт сделал это!

– Почему? – спросила Эмма.

– Это была конура Галаада. Огромная немецкая овчарка, самец, нежный с детьми, но суровый с чужаками. Месье Баретт всегда обходил его стороной. Он больше любил электронного пса!

– Но мы можем все же посмотреть?