Светлый фон

– Какая?

– Гингко билоба. Знаете, что это, да?

– Дерево?

– Дерево, мадам Шеннон, но не просто дерево! Гингко виллы «Трианон» пострадало в ураган тысяча девятьсот девятого года. Месье Баретт обожал это дерево, он все сделал, чтобы спасти его.

– Правда? Он никогда не рассказывал мне об этом. А где оно, это гингко билоба?

– В глубине сада, около стены, окружающей виллу. Дерево же затеняет могилы.

Эмма удивленно посмотрела на охранника:

– Могилы? Здесь есть кладбище?

– А вы никогда его не видели? Да собачье кладбище. Леди Мендль обожала пуделей, и…

Но Эмма его уже не слышала.

Терри видел, как она обежала вокруг дома и направилась к стене, отделявшей виллу от дворцового парка. Собачьи могилы? Ведь она должна была их видеть, когда Дэн показывал ей сад. Но Эмма тогда разглядела только открытый бассейн – старый бассейн леди Мендль, и маленькие тенистые аллеи, уставленные скульптурами.

Она издалека увидела дерево – красноватый ствол, листья в форме бабочек.

Справа четыре мраморные стелы выстроились вдоль стены. Эмма подошла поближе. На четырех надгробиях были фотографии пуделей. Посвящения, выгравированные на мраморе, уже нельзя прочитать, они поросли мхом и покрылись пылью. Эмма, казалось, различила «Ж» и «И» на одном памятнике, на другом дату – «1922», кажется. Элси де Вульф была помешана на своих собаках, если хоронила их, как людей. Эмма представила, как Элси оплакивала своих пуделей. Интересно, с Кагэбэ леди Мендль поступила бы так же? Почему нет…

пуделей.

В нескольких метрах от могил круглый столик кованого железа и четыре стула в стиле ар-нуво соседствовали с фонтаном.

Эмма провела по стулу кончиками пальцев, села и стала смотреть на стелы. Непонятно почему, мир кладбищ ее очаровывал. Спокойствие и грусть, свойственные этим местам, будили в ней странное блаженство.

«Элси располагала могилы со знанием дела, – подумала Эмма. – И места осталось много. Здесь можно захоронить целый зверинец».

На секунду она замерла перед стелами. Ее поразила одна деталь. Когда они с Пьером просматривали фотографии, она заметила три могилы. А здесь их четыре!

Эмма побежала к вилле и стремительно бросилась в комнату. Она смотрела, как на экране сменяются фотографии, и на этот раз внимательно читала надписи.

Троп, 1908 – 1915.