– Дэнни. – Он имеет в виду Дэнни Гитта, бывшего
– А где он сейчас? – спрашиваю я.
– На большом белом самолете. Не волнуйтесь, вдова Джимми его никогда не найдет.
– Почему вы не рассказали все это полиции?
– Очень смешно. Черт, я умираю от жажды.
Я с готовностью хватаю очередной пластиковый стакан и наливаю ему еще воды. Он приподнимается на локте и шумно, жадно пьет.
– Легавые думают, те двое мексиканцев вломились ко мне, потому что искали наркоту. Если бы я сказал, что этих уродов наняла поп-певица, которая хочет обокрасть своего покойного мужа, они бы… – Тито снова откидывается на подушки. – Они бы ни за что не поверили.
Я спрашиваю, когда он последний раз видел Джимми Стому. Он отвечает, что четыре или пять месяцев назад.
– Он говорил про свой сольный проект?
– Думаю, ему было неловко, что он пригласил Дэнни, а не меня. Поэтому мы говорили о рыбках.
Морщась, Тито поворачивается на постели:
– Никогда не думал, что простреленная задница может так болеть. Черт, хорошо меня отделали.
Он снова отключается, а мне надо вытянуть из него еще один ответ – что поделаешь, сноровка уже не та. В старые добрые времена человек на больничной койке, накачанный лекарствами, стал бы для меня легкой добычей. К этому моменту он бы у меня уже сознался в убийстве Кеннеди.
– Тито, проснитесь. Зачем Клио нужен мастер-диск Джимми? Я не понимаю.
– Да не нужен ей диск! – раздраженно отвечает он. – Ей нужна только одна песня, а на остальное ей плевать.
Я так понимаю, он говорит про «Устрицу Синди», но Тито заявляет, что первый раз слышит это название. Но что взять с человека, мозг которого в настоящий момент плавает в анестетиках.
– Не-а, это не та песня, – настаивает он. – Она хочет песню для собственного альбома. Все твердила, что Джимми обещал ее отдать. Хотя Дэнни говорил мне совсем другое – он сказал, Джимми писал ее для себя. С этим синглом он хотел вернуться на сцену. Так мне Дэнни сказал.
– Постарайтесь, Тито. Вспомните название песни.
– Отстань, парень…