Волокин заметил, что у Касдана виски блестят от пота.

Русский вмешался, чтобы дать ему перевести дух:

— У нас есть доказательство, — солгал он, — что по приказу Хартманна и его клики было похищено несколько детей из парижских церковных хоров.

— Это смешно. Руководители Колонии никогда бы не пошли на подобный риск. У них своих детей хватает. Вы не знаете «Асунсьона». Это замкнутый, автономный мир, который рассчитывает только на себя.

Касдан отшатнулся. Когда он заговорил, казалось, что ему удалось справиться с собой:

— Мы расследуем четыре серийных убийства. Среди жертв — Вильгельм Гетц, Ален Манури, Режис Мазуайе. Эти имена вам известны?

— Да, с Вильгельмом Гетцем я познакомился в Чили. Но он жил и во французской Колонии, когда она обосновалась в Камарге. Остальные имена мне ни о чем не говорят. Какую связь вы видите между этими убийствами и «Асунсьоном»? Ваше расследование — никчемная затея…

Касдан стоял не шелохнувшись:

— Как по-вашему, дети в «Асунсьоне» получают боевую подготовку? Возможно, их учат убивать?

— Такая подготовка предусмотрена, но не для детей. Пока не началась ломка, дети занимаются пением. Достигнув половой зрелости, они переходят к другим видам обучения. Бой. Военное искусство. Агогэ, как в Спарте…

— Вам известно, отчего погибла Спарта?

— Нет.

— От вырождения. Возможно, «Асунсьону» нужны чужие дети, чтобы пополнять свои ряды. Нужна свежая кровь.

Пи швырнул деревяшку на землю. Он терял хладнокровие.

— Ежегодно «Асунсьон» принимает новые семьи. Добровольцев. Ваши разговоры о похищениях просто смешны.

— А что, если Comunidad нужны особенные дети? Дети с особыми голосами? Которых отбирают регенты хора, такие, как Гетц или Манури?

— Вы бредите.

Касдан шагнул к нему:

— Нет. Поэтому ты и обделался!

— Знаю, где я тебя видел, — прищурился Пи. — Да, я тебя знаю…