Белла связалась по телефону с бригадой, работавшей над операцией «Динго», и попросила составить полный список торговцев марками в районе Брайтона и Хоува. Потом они с Гленном отправились на Куинс-роуд к упомянутому Стивеном Клингером магазинчику.

Казалось, витрина магазина «Хоукс» никогда не меняется, лишь пополняется время от времени коробочками с монетами, медалями, погашенными марками в пластиковых пакетах, старыми почтовыми открытками.

Они торопливо вошли, укрываясь от крепчавшего дождя, и увидели двух лет за тридцать женщин, возможно сестер, симпатичных и светловолосых. Гленн совсем иначе представлял себе филателистов, считая увлечение марками делом занудных угрюмых мужчин.

Увлеченные беседой дамы не признали в них детективов, скорее приняли за праздных бездельников. Гленн с Беллой озирались вокруг, вежливо дожидаясь конца разговора. Внутри магазин был полностью заставлен раздвижными столами, заваленными картонными коробками с открытками, изображавшими сбор винограда и давно исчезнувшие виды Брайтона.

Женщины вдруг замолчали и оглянулись. Брэнсон предъявил удостоверение:

– Сержант Брэнсон, уголовная полиция Суссекса. А это моя коллега сержант Мой. Хотим поговорить с владельцем магазина. Это кто-то из вас?

– Да, – любезно, но сдержанно ответила дама постарше. – Я Жаклин Хоукс. В чем дело?

– Вам что-нибудь говорят имена Ронни и Лоррейн Уилсон?

Женщина удивленно оглянулась на свою компаньонку:

– Ронни Уилсон? Мама имела с ним дело несколько лет назад. Хорошо его помню. Часто заходил, торговался. Он ведь погиб, правда? Насколько я помню, 11 сентября.

– Да, – кивнула Белла, не желая ничего пояснять.

– Он был крупным дилером? – расспрашивал Гленн. – Заключал масштабные сделки? Покупал очень редкие марки?

Жаклин покачала головой:

– Только не у нас. Мы крупных сделок не заключаем, у нас нет такого товара. Ведем просто розничную торговлю.

– Сколько стоят ваши самые дорогие марки?

– Немного. Самые ценные несколько сотен, дальше мы не заходим. Если кто-то предлагает настоящую редкость, можем слегка поднять цену.

– Лоррейн Уилсон к вам когда-нибудь заходила? – продолжал Брэнсон.

Жаклин на минуту задумалась, кивнула:

– Заходила… когда – точно не помню. По-моему, незадолго до смерти. Приносила несколько марок, оставшихся от мужа, хотела продать. Мы купили, не очень дорого, за пару сотен.