– Пусть его, – сказал Гарри, снова поворачиваясь ко мне. – Над чем вы сейчас работаете, мисс Райдер?

– Я уже несколько месяцев не работаю, дорогуша. Похоже, я в пролете.

– Не говорите так!

– Почему? Это же правда. И вообще, пусть моя так называемая карьера вас не заботит. Расскажите лучше о себе. Кого вы теперь пугаете?

Гарри рассмеялся:

– Это в прошлом, мисс Райдер.

– Значит, вы больше не играете зловещих незнакомцев?

– Конечно нет. У меня свое дело. Я – бизнесмен.

– В самом деле?

– Почему вас это удивляет? У меня есть даже собственный клуб…

– Правда?

– Правда, – с гордостью подтвердил Гарри и, обежав взглядом интерьеры «Кентукки», слегка раздул ноздри. – В Уэст-Энде.

– Вот как?

– Да. Если хотите – приезжайте. Буквально на следующей неделе я устраиваю у себя в клубе большую вечеринку. Что-то вроде благотворительного приема.

– По правде говоря, я не знаю…

– Бросьте, Руби, приезжайте. Не лишайте меня возможности как-то реабилитировать себя в ваших глазах после того рачмановского дельца. Кстати, на моих вечеринках обычно бывает много ваших коллег. Новые знакомства, новые контакты – для актрисы это всегда важно.

Это я уже слышала, и не один раз.

Клуб Гарри назывался «Звездная пыль». Откровенно говоря, это была не самая модная площадка в городе, зато здесь не было ни моделей, неизменно действовавших мне на нервы своей противоестественной худобой, ни любопытствующих учеников частных школ. Как и говорил Гарри, это было что-то вроде благотворительного приема, и в клубе собрались многочисленные «важные персоны». Политики, деятели шоу-бизнеса, многочисленные потенциальные друзья из высших кругов, с которыми Гарри мог сфотографироваться на память. Именно тогда я поняла, что ему было нужно от меня. Он включил меня в свою коллекцию мелких знаменитостей, которых ему нравилось коллекционировать, – Гарри считал, что подобное общество повышает его социальный статус и придает блеск его клубным вечеринкам.