– Он всегда стремится овладеть ситуацией, – сказал Джефф, предварительно оглядевшись по сторонам, чтобы убедиться, что нас никто не подслушивает. – Всегда и во всем. Вот, например, в телевизионном холле… Обычно мы голосуем, какую программу смотреть, а потом является Гарри и говорит: «Что, опять это старье?» – и переключает на другой канал. И все молчат, потому что знают: Гарри может устроить жуткий скандал. Ну а насчет лекций… Сначала я думал, что на этих занятиях все будет по-другому, но получается то же самое… Гарри снова в центре внимания. Порой кажется, что не ты ведешь занятия, а он.

– То есть ты считаешь – я позволил Гарри занять в группе доминирующую позицию?

– Да, черт возьми, и ты сам это понимаешь.

– Что ж, я постараюсь, чтобы он вел себя скромнее.

Джефф скептически усмехнулся:

– Думаешь, у тебя это получится лучше, чем у нас? По-моему, Гарри и тебя застращал.

– Во всяком случае, я должен попробовать. Мне бы не хотелось, чтобы ты перестал ходить на занятия только из-за этого.

– По правде сказать, эта твоя социология не так уж меня интересует, – пожал плечами Джефф. – Зато теперь мы, по крайней мере, сможем хотя бы раз в неделю смотреть тот канал, какой захотим.

– Мне жаль, что ты смотришь на вещи подобным образом.

– Пусть тебя это не беспокоит, Ленни. Ведь по большому счету Гарри – твой единственный настоящий ученик. Разве не так?

Заявление Джеффа меня обеспокоило. Мне было нелегко отрицать, что Гарри, как он выразился, меня «застращал». Репутация у «главаря банды садистов», была еще та. Кроме того, мне стало известно, что в уголовном мире он известен под кличкой «Бешеный Гарри». Его вспышки ярости были внезапны и поистине ужасны. Как я выяснил, в основе столь непредсказуемого темперамента лежало серьезное психическое заболевание, но это обстоятельство только еще больше меня заинтересовало. Как приложить теорию девиантности к подобному случаю, спрашивал я себя. На одной из лекций я заговорил о работах Р.-Д. Лейинга. Мы обсуждали проблему социального конформизма и то, почему способность к творчеству часто рассматривается в обществе как безумие, анализировали принятую в обществе концепцию психической нормальности и перспективы классификации умственных расстройств. Гарри, по обыкновению, был настроен весьма критически.

– Все это очень хорошо, – внезапно заявил он, – но факт остается фактом: без своих таблеток я бы давным-давно слетел с катушек.

Как я понял, Гарри разработал свой метод борьбы с безумием. Он просто говорил себе, что каждого, кто сойдет с ума, могут без всяких разговоров запереть в «желтом доме». Перспектива оказаться в Бродмуре – на неопределенный срок или навсегда – пугала Гарри едва ли не больше всего. Именно этот страх лежал в основе его желания упражнять свои умственные способности. Образование было для Гарри Старкса одним из способов остаться хозяином положения.