Он решил хоть немного отвлечь Роберта, если это возможно, и сменил пластинку:
– А как дела с Коэном?
– Я переслал фотографию в Седону, но если у него и вправду там любовница, то он ловко ее скрывает. Никто ни сном ни духом… К тому же мы не знаем радиуса действия
Они помолчали, думая об одном и том же человеке, но с противоположными намерениями.
Потом Роберт спросил тоном полицейского:
– Ты сейчас куда?
– Хочу заскочить к Эйприл – показать ей фотографию. Может, в архивах «Крониклс» что-нибудь отыщется.
– Отличная мысль.
Опять наступило молчание. Джим догадывался, что сейчас последует вопрос, который Роберт задавал себе уже не раз.
– Мне одно не дает покоя…
– Что?
– Вот найдем мы всех, на кого нацелилась эта проклятая тень. И что дальше?
Хорошо, что мы сейчас не можем заглянуть друг другу в глаза, подумал Джим.
– Не знаю, Роберт. Ей-богу, не знаю.
Оба испытали желание поскорее закончить разговор и больше не озвучивать сознание собственного бессилия.
– Ладно. Если что, звони. Я, в случае чего, тоже подъеду к Эйприл.
– Ну пока.
Джим опять бросил телефон на сиденье, борясь с соблазном выключить его совсем и оборвать все контакты с миром. Он въехал в город, покатил по Шестьдесят шестому мимо вокзала, потом свернул налево, на Сан-Франциско.
Ехал медленно и озирался, как турист, в городе, где родился, вырос и где вырастет его сын. Когда-то он ненавидел этот город, и ему казалось, что это чувство взаимно. А теперь все иначе. Никто не может предугадать свое будущее, но одно он знает точно: закон «там лучше, где нас нет» больше не работает.