Джим покосился на Эйприл и прочел у нее на лице тот же вопрос.
Вздохнув, он опустился на диван и по порядку рассказал обо всем, что произошло за эти несколько часов. Рассказал о смерти Кертиса Ли, о том, как они упустили возможность взять под стражу того, кого Чарли окрестил
Потом замолчал и усталым жестом вытянул из кармана диктофон.
– И еще Алан дал мне вот это.
Джим нажал на клавишу воспроизведения и стал смотреть, как на их лицах отражается слово за словом обвинительный приговор жизни. Для него самого слова тоже прозвучали по-новому: в первый раз он как-то обошел вниманием это жестокое равнодушие ко всему, кроме собственных корыстных интересов.
Потом они долго молчали, каждый, как умел, шил платье своему гневу.
Первой опомнилась Эйприл:
– Черт побери! Я все же не думала, что Коэн способен на такое.
– Кто обладает одним, захочет и другое, потом третье и в конце концов ни перед чем не остановится, чтобы насытить свою алчность.
Голос Чарли был спокоен. Старик словно и не слышал этой записи. Но Джим и Эйприл поняли: только такой голос и может быть у человека, который
– Что ты станешь делать? – спросила Эйприл у Джима.
– Еще не решил. Пока у меня есть более срочные дела. – Он поднял голову, отрешившись от туманного будущего и перейдя к конкретному настоящему. – У вас в газете есть фотоархив?
– Огромный. С основания в тысяча восемьсот семьдесят пятом году и до сегодняшнего дня.
Джим вытащил из кармана взятый у Алана снимок.
– Надо бы поискать вот этих двоих. Возможно, именно они были с индейцем и Джереми Уэллсом во Флэт-Филдс. Тогда их звали Скотт Трумэн и Оззи Сиринго. Они были объявлены в розыск в штате Вайоминг. И не исключено, что после резни остались в городе и сменили имена.
Эйприл взяла в руки прямоугольный кусочек картона и села на диван рядом с ним, поближе к лампе.
Джим увидел, как она вгляделась в изображение и побледнела.
– Ох!