– Проводишь меня?

– Конечно. Он здесь, недалеко. Им выделили самый большой коттедж и малость на отшибе. Звезды, сами понимаете. – С этими словами он повернулся и направился в темноту. – Пожалуйте за мной, мистер Уэллс.

Они в молчании пересекли площадь перед клубом, который в этот час был освещен только небольшим фонарем у входа. И охранник, и шофер точно рассчитали свой темп, чтобы, с одной стороны, Алан мог поспевать за ними, а с другой – не замечал их стараний. Они поднялись по тропинке к ряду хоганов и, миновав их, вскоре остановились перед коттеджем, поставленным так, чтобы с веранды открывался великолепный вид на горы.

Два окна в коттедже были освещены. Изнутри, преодолевая барьер окон и двери, доносились голоса.

Алан направился к входу в коттедж, поражавший своей изысканной простотой. Сопровождающие довели его до калитки из штакетника, за которой был маленький палисадник, и дальше Алан пошел один. Пока он шел, опираясь на костыли, звуки голосов все нарастали и наконец превратились в слова. Он остановился на пороге, стыдясь, что подслушивает, но ничего с собой поделать не мог.

Мужской голос звучал громко и сварливо:

– А я говорю, поедешь в Лос-Анджелес со мной. Не хватало еще, чтобы твои глупые капризы сорвали нам всю работу!

В голосе Суон Алан расслышал необычную для нее решимость:

– А я говорю, не поеду.

– Нет, поедешь, я тебя пинками в задницу погоню, если надо будет. Ты контракт подписала и обязана его выполнять. На тебя нашла очередная блажь, но меня в это прошу не впутывать. Трахайся хоть до посинения с этим получеловеком, но…

Голос внезапно оборвался от гулкого звука пощечины. Вслед за этим послышалось злобное шипенье сквозь зубы:

– Ах ты, сука поганая!

И тут же до Алана донеслись сдавленный стон, звук падающего тела, грохот стула об пол.

Алан оперся на левый костыль, а правой рукой взялся за дверную ручку. Дверь была не заперта. Он толкнул ее с такой силой, что она гулко ударилась об стену.

Суон лежала на полу и прикрывала лицо руками. Склонившегося над ней человека Алан узнал по многочисленным фотографиям в журналах и люто возненавидел сразу, как только прочел в тех же самых журналах о том, что Саймон Уитекер взял Суон себе в любовницы.

Еще два шага – и Алан очутился в комнате.

При виде его лицо Суон просияло.

– Алан!

Уитекер выпустил руку, за которую пытался поднять ее с пола, и круто повернулся к нему.

– Только увечных нам тут не хватало! – завопил он, брызгая слюной. – Проваливай к чертям собачьим, калека!