– Здесь нужны носилки!

«Кажется, будто прошло уже несколько часов. Как далеко мы продвинулись? Это что, выстрелы? Нет, просто автомобильный выхлоп. Где коп, который был слева? Секунду назад был там. Куда он делся?»

Через наушники – единственную связь с внешним, за пределами пяти квадратных футов, миром – приходит известие, что в одной машине нашли целую семью: отец, мать и две дочери. Целые и невредимые.

«Куда провалился коп, который был слева?

Ага, вернулся, только теперь это кто-то другой. Тот, наверное, остался в последней машине».

Они снова двигаются, и Воорт замечает в монокуляр темно-зеленую вспышку впереди. Отвлекшись от полицейского слева, он присматривается к человеку на земле; судя по размерам, это взрослый мужчина в зеленой куртке. Заметив спасителей, приподнимается без усилий – видимо, залег, повинуясь приказу громкоговорителя, и теперь понимает, что в безопасности. Он поднимается на одно колено, протягивая что-то своему спасителю.

– У меня контакт, – докладывает Воорт в микрофон.

Сверкает молния, и Воорт различает лицо, знакомое по досье Шески. Волосы в грязи. Бледная кожа. Очки – маленькие яйцевидные линзы в проволочной оправе. Стекла залиты водой. На Воорта смотрит Фрэнк Грин.

«Он отделался от полицейской куртки!»

Вероятно, Грин отступил к разделительной полосе, сбитый с толку, как и все остальные. Вероятно, не стал прятаться в машине, опасаясь оказаться в ловушке.

«У него что-то в руке!»

Воорт кричит, поднимая пистолет:

– Положи!

Грин. В конце жизни такой же одинокий и непонятный, каким был всегда.

Из протянутой руки вырывается желтая вспышка.

Воорт стреляет, когда что-то горячее со свистом проносится мимо лица. Грин кажется застывшим, парализованным. Но рука поднимается снова, и Воорт опустошает магазин; справа и слева от него тоже гремят выстрелы. Грин дергается от многочисленных толчков и медленно оседает на колени. Во время следующей вспышки молнии его тело начинает крениться, потом падает.

Воорт оказывается рядом первым. Грин лежит на боку, град бьет его по лицу. Из носа льется кровь. Воорт выдергивает из руки Грина пистолет и наклоняется к нему. Тот судорожно хватает ртом воздух, слепо щурится. Очки свалились.

Он поднимает на Воорта полные ужаса глаза. Шевелятся губы.

– Я хотел быть полицейским, – шепчет Грин. Губы застывают, так и не закрывшись.

Воорт опускается на землю. Дождя он не ощущает. Вокруг толпятся люди – копы или агенты, – спрашивают, не ранен ли он, не нужен ли ему врач.