Шарлей Уилкокс на минуту задержалась перед дверью шикарной квартиры — привести себя в порядок. Она оделась в точном соответствии с инструкцией, данной ей в агентстве: темно-синяя юбка, белая блузка с высоким воротничком, волосы зачесаны назад и стянуты синим бантом. Наниматель зачем-то настоял, чтобы она надела маску, — но все художники такие странные… Шарлей, натурщица, привыкла к их причудам. Она постучала, гадая, каким окажется этот мистер Хазард. [37]
Мэйфэр издавна слывет одним из престижнейших районов Лондона. Изысканный аристократический особняк, куда пришла Шарлей, на заре века продали, превратив в дорогой доходный дом. Нужную квартиру девушка нашла на третьем этаже.
Открыла женщина — тоже в маске. Лицо обрамляли модно подстриженные короткие черные волосы. На лифе платья вышита паутина. На шее — крестик с рубином.
— Здравствуйте. Я Шарлей Уилкокс, — представилась натурщица. — К мистеру Хазарду.
— К
Со вкусом обставленная квартира тонула в полумраке. Только на помосте перед мольбертом лежал круг резкого красного света прожектора. Холст казался оранжевым: рядом на столике горели в канделябре свечи. Шарлей услышала, что мисс Хазард закрывает и запирает дверь.
— Что ж, — решила художница. — Хороша, спору нет. «Судя по выговору, она американка или канадка», — подумала Шарлей.
— Идите на помост, дайте на вас посмотреть.
Шарлей подошла к возвышению. Ее омыли ярко-красные лучи.
— Теперь медленно повернитесь, — велела женщина-паук.
Уилкокс начала грациозный поворот. Мисс Хазард окинула ее оценивающим взглядом, подошла и сунула за пояс юбки Шарлей пять стодолларовых банкнот.
— У вас великолепная фигура, — похвалила мисс Хазард. — Начнем, пожалуй. Вы не торопясь раздевайтесь, а я погляжу, как у вас с мускулатурой.
— А за что такие деньги? — спросила Шарлей.
— Разденетесь, тогда и поговорим.
Снизу, с залитого дождем извозчичьего двора, прилаживая зубы, на женские силуэты жадно смотрел Сид Джинкс.