* * *

Миновав гулко шумящую галерею Апраксина двора, они вошли в суматошную пестроту блошиного рынка. Перекрывая прочие запахи, всюду царил аромат хвои и мятных пряников. Есть вдруг захотелось так, что под ложечкой засосало.

— Ну а теперь что? — спросил Салытов.

— Теперь? Постоим здесь. Понаблюдаем.

— Думаешь, он сюда придет? Порфирий Петрович пожал плечами.

— Если не придет, то хотя бы здесь пройдет. Правда, если у него есть деньги, чтобы выкупить самовар.

— А что. Может, он как раз у них деньги и взял. За ними, возможно, и вламывался.

— Не думаю, — резко, даже сердито бросил в ответ следователь. — Деньги он, может, и взял, но вламываться не вламывался. Здесь не в деньгах дело.

— Ну, тебе видней. А мне-то чем сейчас заняться?

— Ступай-ка, брат, в участок. Жди меня там. Поручик в нерешительности замялся.

— Он же, слушай, опасен быть может, — засомневался Салытов. — Ты его попробуешь задержать, а он…

— Задерживать его я не собираюсь. Мне с ним просто поговорить надо.

— Так его ж нельзя упускать!

— Попробую уговорить его сдаться.

— Нет, я остаюсь с тобой, — определился с выбором Салытов.

— В самом деле, Илья Петрович. Не надо, — слабо улыбнулся следователь. — Он здесь ничего такого не устроит. Глянь, сколько вокруг народу. — Порфирий Петрович мельком кивнул на людскую толчею.

— А не ровен час, запаникует? Кто знает, чего от них, блажных, ожидать.

— Это во всяком случае не он. Не злоумышленник. Я глаза его видел. Не он убийца.

— Да откуда ты знаешь! Следователь еще раз покачал головой.