Ожидая, пока он развернет обертку своего батончика, Клер встала на приличном расстоянии от ущелья, которое спускалось слева от них почти отвесным рядом узких гребней.

— Рак не единая болезнь, Клер, так что здесь не может быть одного лекарства, — медленно проговорил Бен, с сожалением слизывая остатки шоколада с пальцев, а ей показалось, что он уходит от ответа так же, как она отошла от утеса. — Однако факты нашей экономики вынуждают фармацевтические компании стараться изобрести «волшебную пулю», способную застрелить рак наповал, даже несмотря на то что эффективные вакцины против малярии и холеры — болезней, свойственных странам третьего мира, — спасли бы гораздо больше жизней. Мы с тобой, ты и я, принадлежим к пушечной культуре.

На это Клер слегка улыбнулась.

— Кристиан вчера говорил о том, чтобы генетически помещать эфирные молекулы мака в повседневную пищу. Вроде как — не знаю, класть их в арахисовое масло, или картофель фри, или что-нибудь в этом духе. Возможно, это продлит наши жизни на сотню, две сотни лет. Ты «за»?

Бен положил руку на сердце.

— Я не Будда, Клер, даже если форма моего тела указывает на генетическое родство. — Он еще раз глубоко вздохнул и устало потащился вверх по склону, поднимая каждую ногу так, словно его ботинки крепились к земле на липучку. — Наши поиски — это поход Запада за Святым Граалем, Вечнозеленой жизнью, страховкой против старения и смерти. Этим мы отличаемся от Востока, хронически незастрахованного места, где люди больше озабочены духовным страхованием.

Клер подумала, что Джек едва ли стал бы платить взносы за духовную страховку.

— Меня в зеленом маке по-настоящему интересует то, — продолжал Бен, — что он может содержать антитело, которое блокирует рецепторы, позволяющие раковым клеткам сообщаться друг с другом. — Он попытался объяснить этот процесс в более доступных выражениях. — Представь себе, что это плохие ребята, которые плодятся как кролики и развращают все общество. Теперь, вместо того чтобы убивать их химиотерапией, ты изменяешь их гены таким образом, что, хотя они по-прежнему несут в себе генетическую мутацию, делающую из них плохих ребят, их можно поместить в нормальное семейное окружение, где им придется вести себя как следует.

— Хорошие ребята, плохие ребята, Бен? Ты же не хочешь сказать, что если опухоли могут исправиться, то, значит, и люди тоже?

— Так далеко мои выводы не идут — впрочем, почему нет? Не исключено, что этот мак сможет предложить эпигенетическое решение…

— А это что такое? — спросила Клер, вспомнив об эпифизе, кусочке колена, который отделился от бедренной кости, прежде чем они начали срастаться.