– Да, и таких много. Они проходят через миссис Краули. Мы просто получаем от нее записку, в которой говорится, так, мол, и так, заплатите, пожалуйста, столько-то.

– Я полагаю, она могла бы сама расплачиваться с ними со своего текущего счета.

– Да, но ее доходы от состояния облагаются налогом. Расходы же, связанные с состоянием, уменьшают налоги. Ну, вроде того, что если она починит разбитую раковину и заплатит за это со своего текущего счета, то этот расход в конце года будет считаться карманным расходом, который она оплачивает долларами, остающимися после уплаты налогов. Если она пересылает счет в имущественный фонд и он его оплачивает, расходы вычитают из общего дохода от состояния, чуть-чуть уменьшая тем самым общую сумму годовых задолженностей по федеральным и штатным налогам.

– Быть тебе юристом, – сказал я.

– Я стараюсь.

Мы двинулись дальше, и я добросовестно просмотрел все ящики, выискивая любую мелочь, которая сообщила бы мне, почему кто-то посылает Хоббсу эту чертову пленку. К концу изысканий я чувствовал себя как выжатый лимон, но ящики с бумагами как были, так и остались просто ящиками, где лежали документы, безжизненные символы мелких финансовых операций, примечательные лишь сведениями о расходах на обеспечение роскошной жизни, которую вела Кэролайн, и больше ничего.

Я нашел Кэролайн в кафе внизу. Она сидела за столиком и читала «Вог».

– Не представляю, сумеешь ли ты хоть что-то там раскопать, – сказала она, откладывая журнал в сторону. – Ситуация просто бредовая. Почему бы тебе не позвонить Хоббсу и не сказать ему, что это невозможно?

– А почему бы тебе самой этого не сделать?

– Я делала, я уже пыталась ему дозвониться.

Ее ответ меня очень заинтересовал.

– Когда и как?

– Я только что ему звонила.

– Куда, собственно, ты могла ему сейчас позвонить?

– Куда-то в его офис.

– Куда это «куда-то»?

– Ну, я точно не знаю, просто в его офис.

Обычно у нее хватало ума быть точной, и я понял, что она лжет.

– Ты хочешь, чтобы я нашел пленку?

– Конечно.