– Есть ли основания полагать, что он мог нанять там кого-то, чтобы тот оттуда посылал Хоббсу пленки? – спросил я.

Кэролайн пожала плечами:

– Не думаю. Зачем бы они стали этим заниматься? Это же глупо и вдобавок может доставить им кучу неприятностей. В Голливуде все стараются ладить друг с другом, потому что ведь нет гарантии, что однажды им не придется вместе работать. И пойми же, наконец, что тамошний период у Саймона был очень коротким. А остальные так и продолжают мотаться туда-сюда. Его небольшая команда разбрелась по Голливуду. Некоторые из них теперь работают с Квентином Тарантино, с Джоном Синглетоном, с разными людьми.

– А у Саймона, случайно, не было каких-нибудь помещений или участков во владении, а может быть, он их арендовал или просто управлял ими, незадолго до смерти?

– У нас была квартира, и я в ней знаю каждый закоулок… пленки там нет. У него был офис в центре, но я там все перетряхнула и ничего особенного не нашла. Старые сценарии и горы всякого хлама. Да, у него был еще один офис, на студии. Оттуда все вынесли после его смерти и переслали мне. Он часто пользовался конторой в Беверли-Памс, но она не в счет. У него была квартира в Брентвуде, которую он купил прямо перед нашей свадьбой, а потом продал ее, потому что испугался землетрясений. Ну вот, собственно, и все.

– А дом его отца?

– Его отец жил в интернате что-то около шести или семи лет, а дом уже давно был продан.

– Расскажи мне о мистере Краули, – попросил я. – Чем он болен?

Кэролайн положила себе в кофе ложечку сахару.

– Не знаю.

– Разве ты не разговаривала с его врачами?

– Нет.

– Ты вообще-то с ним знакома?

Она покачала головой:

– Нет.

– Ну, ты хотя бы встречалась с ним?

– Правду сказать, нет.

– Как так?

– Саймон никогда не водил меня туда.

Подобная странность лишила меня дара речи.