— Не сегодня, — ответил Франсискас, не сводя с нее глаз. — А теперь кыш отсюда. Еще успеешь. Но если твой бездельник будет плохо себя вести, позвони мне.

— Слушаюсь, папочка, — рассмеялась она, тоже не отводя взгляда.

Франсискас со вздохом опустился за письменный стол. Имя и фамилия. Адрес. Франсуа Гилфойл, 3303, Чейн-Бридж-роуд, Вьенна, штат Вирджиния. Отлично. Он даже не пытается скрыться. Радостно получает каждый месяц пенсию и занимается тем, чем занимается. Неожиданно Франсискас почувствовал, как к горлу подкатил ком, большой, с острыми краями, словно огромный кусок угля. Он снова прочитал имя: Гилфойл. Он не знал этого человека, никогда не встречался с ним и даже не представлял, как он выглядит, и все равно ненавидел его. Этот Гилфойл предал своего напарника. Доказательств не было, но Франсискас знал, что дела обстояли именно так, как знала это и Кэтти Ковач. Тео Ковач пришел к нему со вторыми отпечатками, которых не было на пистолете Дэвида Бернстайна. Отпечатками, которых там и быть не могло. И что сказал ему Гилфойл? Забудь. Дело закрыто. Идем дальше.

Франсискас нахмурился. Это было подло.

Когда ты молод и только начинаешь служить, ты и твой напарник — еще не команда. Вы — неделимое целое. Неделимое! Если у одного есть версия, наводка, да что угодно, ее отрабатывают оба. Один попал в беду — другой выручает. И это касалось не только работы. Личной жизни тоже. Дать совет, деньги, дружески похлопать по спине, когда нужно. Но ты никогда не посылаешь своего напарника куда подальше. Ты не… Он не мог заставить себя произнести «стреляешь в него». Это было слишком. Никого нельзя называть убийцей, если нет улик. Это тоже подло.

Франсискас сложил бумаги Ковача обратно в коробку — сначала статьи, затем дело Бернстайна. Наконец на столе остался только полицейский жетон. Детектив положил его на ладонь. Прошло тридцать лет, а этот символ все еще не потерял для него своего значения.

Взяв прямоугольную картонку, к которой раньше крепился жетон, Франсискас хотел сложить их вместе. Но тут уголок картонки надломился, и из-под него показался острый прозрачный край.

— Что за… — пробормотал Франсискас, поднеся его ближе к глазам.

Достав из стола пинцет, он высвободил сложенный вчетверо квадратный кусочек пленки не больше почтовой марки. Осторожно разогнув пленку, поднес ее к свету. Это была фотография двух четких отпечатков пальцев. Подпись внизу подтверждала, что эти отпечатки со ствола автоматического пистолета «Фаннинг», принадлежавшего Дэвиду Бернстайну, были сняты 29 июля 1980 года.