— Нет, дорогая, это совершенно другой человек.

— А теперь? — Она приложила к снимку кусок целлофана и расправила его.

— Боже мой! Это невероятно! Ну, да, это и есть тот самый мистер Льюис.

* * *

— Да, это он, старый ловелас, — кивнула Марни и прищурилась. — Совсем несимпатичный и неэффектный мужчина. Что в нем нашла молоденькая девушка?

— Понятия не имею. Может быть, она была слепо влюблена в него?

— А кто он такой?

— Психопат, — коротко пояснила Роз.

От неожиданности Марни присвистнула.

— Будьте с ним поосторожнее.

— Разумеется.

— Вы уверены, что не хотите назвать мне его имени? Вдруг вас потом тоже найдут на кухне, всю изрубленную на кусочки? — Она с любопытством посмотрела на журналистку, решая про себя, нельзя ли тут как-нибудь поживиться.

Роз поняла этот красноречивый взгляд.

— Нет, спасибо, — ответила она. — Дело в том, что эту информацию мне пока не хотелось бы разглашать. Я не думаю, что ему понравится узнать, что я подобралась к нему близко.

— Я не собираюсь никому рассказывать, — обиженно надула губы Марни, оскорбленная в лучших чувствах.

— Вы и не станете, если я не дам вам повода и не стану вас искушать, — заверила ее Роз, убирая фотографию в сумочку. — Да и с моей стороны это было бы весьма безответственно. Вы ведь в свое время являлись свидетельницей. Поэтому он точно так же может явиться за вами, чтобы вас раскромсать на маленькие кусочки. — Она холодно улыбнулась. — Мне очень бы не хотелось знать, что в этом случае я хоть в чем-то виновата.

Роз вернулась в машину и некоторое время просидела за рулем не шевелясь. Сейчас ей как никогда требовалась помощь своего личного бывшего полицейского, который помог бы пройти через лабиринт юридических процедур. Сама она выступала в роли новичка-любителя, а потому могла что-нибудь перепутать в самом начале и запороть возможный судебный процесс. И что тогда будет с Олив? Очевидно, ей так и придется всю жизнь влачить жалкое существование в тюрьме. Ее приговор может быть пересмотрен только в том случае, если будет осужден кто-то другой. Без этого потребуются годы, чтобы Министерство внутренних дел созрело для того, чтобы решиться на пересмотр дела. Ответственность за проведение подобного процесса могла напугать кого угодно.

И хотя она сама не хотела признаваться себе в этом, все же Роз понимала: ей не хватит храбрости писать книгу об Олив, пока ее любовник-психопат остается на свободе. Как бы она ни пыталась выкинуть из головы образы изуродованных тел Гвен и Эмбер, ничего у нее не получалось.