— Черт возьми, ты хочешь дезертировать?

Она обернулась к мужу.

— Я никогда не дезертировала.

— Тогда посиди со мной. Потому что я никуда не собираюсь уходить.

Некоторое время она молча смотрела на него. И думала: «Как же это тяжело! Брак — это такое тяжелое и страшное испытание, и он прав — мне действительно хочется дезертировать. Спрятаться куда-нибудь, где меня никто не сможет задеть».

Она выдвинула стул и села.

— Понимаешь, многое изменилось, — сказал он. — Теперь все не так, как прежде, теперь у нас есть Реджина.

Джейн молчала, все еще сердясь на него за то, что он не опроверг ее слов, не сказал, что она вовсе не поганая. Даже если это и правда.

— Теперь, если с тобой что-то случится, это коснется не только тебя. У тебя есть дочь. Есть и другие люди, о которых следует подумать.

— Я решила стать матерью, а не тюремным заключенным.

— Ты жалеешь, что у нас есть ребенок?

Она посмотрела на Реджину. Дочь по-прежнему таращилась на нее широко раскрытыми глазами, как будто понимала каждое слово.

— Нет, конечно, нет. Просто… — Она покачала головой. — Я ведь не только мать. Я — это я. Но я чувствую, что теряю себя, Габриэль. С каждым днем меня становится все меньше. Я исчезаю, как Чеширский Кот в Стране чудес. С каждым днем мне все труднее вспомнить, кем я была. И вот ты приходишь домой и начинаешь отчитывать меня за эту рекламу. А ведь признайся, это блестящая идея. И тогда я думаю: «Ну вот, теперь я окончательно исчезла. Даже мой муж забыл, кто я».

Он подался вперед, прожигая ее своим взглядом.

— Ты знаешь, каково мне было, когда ты оказалась в заложниках? Ты хотя бы представляешь, что я пережил? Ты думаешь, что ты железная. Стоит тебе достать оружие, и ты сразу превратишься в сверхженщину. Но если с тобой что-то случится, Джейн, плохо будет не только тебе. Мне тоже. Ты когда-нибудь думала обо мне?

Она промолчала.

Габриэль засмеялся, но его смех напоминал стон раненого зверя.

— Да, я зануда, все пытаюсь защитить тебя от тебя самой. Но кто-то же должен это сделать, потому что ты — злейший враг самой себе. Ты никогда не оставишь попыток доказать что-то самой себе. Ты все еще остаешься униженной сестренкой Фрэнки Риццоли. Девчонкой. Ты по-прежнему недостойна играть с мальчишками в их игры, и так будет всегда.

Она смотрела на него, возмущенная тем, что он так хорошо ее знает. И что его жестокие слова бьют точно в цель.

— Джейн. — Габриэль потянулся к ней. Она не успела отстраниться, и его ладонь накрыла ее руку — муж явно не собирался ее отпускать. — Тебе не нужно доказывать ничего ни мне, ни Фрэнки, ни кому бы то ни было. Я знаю, тебе сейчас трудно, но ты вернешься к работе даже раньше, чем ты думаешь. А пока дай адреналину успокоиться. Дай мне покоя. Позволь мне насладиться сознанием того, что мои жена и дочь находятся дома в безопасности.