— Вот здесь. — Госпожа Бонджерс указала лучом фонаря на стену. — Кое-что видно здесь.

Джейн подошла ближе, вглядываясь в знаки, вырезанные на дощатых стенах. Три Голгофских креста. Только искаженные, перевернутые вверх тормашками.

— А вон еще, — заметила госпожа Бонджерс, скользнув лучом фонаря вверх по стене, где чуть повыше виднелись другие кресты. — Чтобы вырезать их, пришлось взобраться на кипы соломы. Надо ж было так постараться! Ничего лучше эта проклятая ребятня придумать не могла.

— Но с чего вы взяли, что это сделала ребятня?

— А кто же еще. Летом им делать нечего. Вот и нашли себе забаву — всякую ерунду на стенах вырезать. Да развешивать на деревьях чудищ всяких.

Джейн посмотрела на нее.

— Каких еще чудищ?

— Да вроде куколок из прутьев, и все такое прочее. Люди шерифа просто посмеялись над этим, а по мне, так век глаза бы мои не глядели на эти висюльки. — Она остановилась возле одного из знаков. — Вот, навроде этого.

Она указала на человечка-мужчину, держащего в одной руке меч. Под ним была вырезана надпись: «RXX–VII».

— Что бы это значило? — проговорила госпожа Бонджерс.

Джейн повернулась к ней.

— Я читала в полицейских сводках, в ту самую ночь у вас еще пропала коза. Вы нашли ее?

— Нет, как в воду канула.

— Что, и никаких следов?

— Ну, у нас в округе, знаете, шарятся своры одичавших собак. Наверняка они подчистили останки.

«А это сделала явно не собака», — подумала Джейн, взглянув еще раз на вырезанные на дощатой стене знаки.

Тут вдруг зазвонил ее сотовый — и козы, заблеяв от страха и давя друг дружку, метнулись в самый дальний угол загона.

— Простите, — проронила Джейн. И достала из кармана телефон, немало удивившись, что мобильная связь здесь все-таки работает. — Риццоли.

— Я сделал все, что мог, — сказал Фрост.

— А говоришь так, будто оправдываться собираешься.