— Мне бы очень этого хотелось. Меня срочно вызвали на конференцию в Провиденс. Я должен быть там уже сегодня.

Вызвали. Маура не имеет на него прав. Его жизнь целиком подчиняется церкви. Он принадлежит только ей.

Даниэл обнял ее, обдав волосы своим теплым дыханием.

— Давай иногда уезжать отсюда, — проговорил он, — куда-нибудь подальше?

«Где нас никто не знает».

Пока он шел к машине, Маура стояла у распахнутой настежь двери наперекор холоду, проникавшему в дом. Даже когда Даниэл уехал, она так и стояла в дверном проеме, не обращая внимания на безжалостно жалящий ветер. Словно в наказание за то, что хотела его. Вот что требует от них церковь. Спать раздельно, жить раздельно. Даже в самом дьяволе вряд ли есть столько жестокости.

«Если б я могла за твою любовь продать душу Сатане, я бы сделала это».

30

30

Госпожа Кора Бонджерс навалилась всем своим внушительным весом на дверь хлева, и та с пронзительным визгом распахнулась. Изнутри, из темноты, послышалось тревожное блеяние коз, и на Джейн резко пахнуло соломой и запахом животных.

— Не знаю, что вы сможете сейчас разглядеть, — сказала госпожа Бонджерс, направляя луч фонаря в глубину хлева. — Извините, что не смогла отреагировать на ваше сообщение раньше, когда было еще светло.

Джейн включила и свой фонарь.

— Этого достаточно. Я просто хотела взглянуть на отметины, если они еще остались.

— Да куда им деться-то. Все действовали на нервы моему мужу, когда он приходил сюда и видал их. Я все уговаривала его — закрась, мол, чтоб с глаз долой. А он в ответ — я еще больше, мол, беситься начну, если мне хлев изнутри придется красить. Еще не хватало козам дворец тут устраивать. — Госпожа Бонджерс вошла внутрь, шаркая громоздкими башмаками по заваленному соломой земляному полу. Даже после недолгой ходьбы от дома до хлева она совсем выбилась из сил — остановилась, громко и тяжело дыша, и направила луч фонаря на деревянный загон, где теснилось с десяток коз. — Знаете, они по-прежнему скучают по нему. А Ибен все жаловался — как тяжело-де доить их каждое утро. Но все равно обожал девочек. Уже полгода как его не стало, а они все никак не привыкнут к чужим рукам. — Она отодвинула защелку, открыла загон и глянула на попятившуюся Джейн. — Надеюсь, вы не боитесь коз?

— А что, надо обязательно туда заходить?

— Ай, да не укусят они вас, только с пальто поосторожней. Они любят что-нибудь пощипать.

«А теперь ведите себя прилично, козочки, — сказала про себя Джейн, когда вошла в загон, и дверца за ней захлопнулась. — Не сжуйте копа!» Она осторожно прошла по соломе, стараясь не испачкать обувь. Животные наблюдали за ней без всякого любопытства — с полным безразличием. Последний раз Джейн приближалась к козе, когда еще во втором классе школы пошла на экскурсию в зоопарк. Риццоли и коза взглянули друг на друга, и в следующее мгновение Джейн уже лежала на спине, а одноклассники покатывались со смеху. Поэтому она не доверяла этим животным, и козы отвечали ей тем же; пока Джейн пробиралась через загон, они держались от нее в сторонке.