Рядом с ним вскарабкались Джексон и Рид и сгрудились на валуне, словно потерпевшие кораблекрушение — на плоту. Ковальски и его ребята ждали внизу.

— И что теперь?

Рид смотрел на водопад.

— По словам Гомера, мы должны подойти к тому месту, где в реку впадают два других потока.

— И как они называются? Река мучений и поток боли?

— Река огня и река горестей.

— Да, зря я спросил.

Грант вытащил из своего заплечного мешка сверток, развернул и вынул табличку, стараясь заслонить ее от летевшей с водопада мелкой водяной пыли.

— На картинке, похоже, два потока. Если это, конечно, не контуры горы. Что говорит бисматрон?

Джексон слез вниз к морпехам. Грант увидел, как он вытаскивает прибор из ящика и настраивает его. Шум воды заглушал все звуки от аппарата, а указатель на шкале едва двигался.

— Немного. — Джексон нахмурился, глядя на шкалу. — Что-то, может, и есть. Думаю, надо идти дальше. — Он указал на утесы рядом с водопадом. — Мы туда залезть можем?

Грант присмотрелся. Не так просто это сделать. Утесы не очень высоки, может быть футов пятьдесят, но белый камень кажется гладким, как лед, даже там, где его не покрывает влага от водопада.

— А то, — как ни в чем не бывало ответил Грант. — Веревка есть?

Взяв с собой одного из ребят Ковальски, шлепая по воде, Грант отправился к водопаду. Остальные наблюдали с дальнего края водоема. Трудно было даже подойти к подножию утеса — кажется, он уходил глубоко в воду, и камней, на которые можно было бы встать, оказалось немного. Грант остановился там, где деревья подходили ближе всего к скалам. Здесь вроде бы вообще негде было стоять — разве что на каменистом уступе, поднимавшемся всего на несколько дюймов от основания утеса. Грант глянул в воду, но в темном водном зеркале увидел только собственное отражение.

— Ну я и так уже промок, — пробормотал он. Сбросив вещмешок, он закинул веревку на плечо и прыгнул в воду.

Вода оказалась теплее, чем он ожидал, а в этом углу водоема течение прижало его к скалам, вместо того чтобы потащить к стоку. Грант подплыл и взобрался на уступ, дрожа в мокрой одежде под ветром. Утес встретил его грудью вперед; Грант не мог отделаться от ощущения, что в любой миг сам он может упасть навзничь.

Он посмотрел на морпеха, наблюдавшего за ним с берега:

— Пожелай мне удачи.

Грант не был новичком в скалолазании. В детстве он провел не один час, карабкаясь по меловым уступам Фламборо;^[65] повзрослев, он взобрался на такое количество скал и стен, что все не мог и вспомнить. Но здесь задача была другая. Поверхность скалы оказалась гладкой и волнистой, словно кожа. Чего-нибудь добиться можно было только распластавшись, подобно ящерице, и цепляясь за неровности скалы. И передвигаться Грант мог, только дюйм за дюймом перемещая ладони. Очень скоро он натер пальцы даже на гладкой поверхности.