Елизар также разрешил Джованни пользоваться библиотекой, и Джованни взял Библию на латыни и «Диалоги» Платона на греческом. Он был рад снова погрузиться в книги, которые когда-то открыли его разум фундаментальным вопросам. Елизар поручал юноше кое-какую работу, например составить опись книг в библиотеке. Параллельно интеллектуальным занятиям Джованни не чурался физической работы, и иногда Малек просил его помощи в уходе за садом или кладке кирпича.

И все же, несмотря на красоту этого укромного уголка, радость чтения и размышлений в саду, гостеприимство хозяев и зарождающуюся любовь к Есфирь, Джованни не мог обрести покой. Кое-что грызло и беспокоило его, не давая сполна насладиться изысканными удовольствиями души и тела.

Каждый день он думал о Жорже, который гнил в тюрьме всего лишь в нескольких сотнях шагов. Как Джованни мечтал о встрече с другом! Как бы ему хотелось помочь Жоржу наконец покинуть это место! Однажды утром, когда юноша сидел в саду на скамье и думал о друге, Есфирь села рядом с ним. Джованни рассказал ей печальную историю француза. Есфирь молча выслушала, затем сменила тему.

Джованни также тревожили воспоминания о Елене и о письме, которое так и не дошло до Папы. Что случилось с посланием? Ждет его Елена или вышла замуж? Думает ли она еще о нем? Джованни был свободен и мог бы вернуться в Венецию. Но его возвращение навлечет беду на них обоих. Но, самое главное, юноша чувствовал, что его сердце, которое словно спало все эти годы, стало снова возвращаться к жизни, особенно последние несколько недель… с тех пор, как он сблизился с Есфирь. Он знал, что всегда будет любить Елену, ее образ навечно останется в его сердце. Однако со временем желание обладать ею постепенно уменьшилось. Конечно, юноша понимал, что стоит ему увидеть любимую, и оно вернется, подобно тому, как уголек разгорается, когда на него подуешь. И все же разумнее было не пытаться увидеть ее вновь, не возрождать былую страсть. Меж тем ежедневное присутствие Есфирь шаг за шагом пробудило в Джованни глубокие чувства и плотские желания. Вначале он пытался с ними бороться. Но потом решил покориться и с радостью принимать все, что с ним происходит, не строя никаких планов, просто наслаждаясь каждым мигом. Иногда юноша задавался вопросом, действительно ли сердце Есфирь свободно и есть ли там место для чувства к нему. Все эти мысли преследовали Джованни, который уже и не знал, хочет ли он по-прежнему отправиться в Иерусалим и отомстить или нет.

В то же время был еще один вопрос, который терзал юношу больше остальных. С того самого дня, как они с Елизаром долго говорили о книге аль-Кинди, в душе Джованни поселилось ужасное подозрение, от которого он никак не мог избавиться. Маленькая деталь их разговора неприятно удивила юношу, но еще больше его тревожила рукопись, которая стояла на полке рядом с бесценной книгой «Джефр». Иногда, когда Джованни занимался книгами в библиотеке, его так и подмывало подойти поближе к знаменитому труду арабского ученого, но Елизар всякий раз просил поискать что-то в другом конце комнаты, и юноша никогда не оставался в помещении один. Сомнения терзали его душу, становились навязчивой идеей, и однажды он решил раз и навсегда их развеять.