Первые две недели Джованни не выходил в город. Юноше нравилось подниматься на террасу перед закатом и проводить там какое-то время, любуясь городом и слушая его звуки. Он смотрел, как постепенно меркнет свет на крышах домов, теснящихся на склонах, медленно переводил глаза с террасы на террасу, которые спускались к морю, словно ступени гигантской лестницы. Аль-Джезаир мало-помалу очаровывал Джованни.

Примерно два раза в неделю он обедал с хозяевами, и их беседа, всегда приятная и интересная, затрагивала самые разные темы. Елизар рассказывал о детстве, проведенном в Кордове, и о том, как их семью изгнали, когда ему было всего шесть лет. Католическая королевская чета приказала евреям покинуть пределы страны, и в один день все их имущество было изъято. Отец Елизара уже занимался банковским делом, и ему не составило труда осесть в Аль-Джезаире. Елизару нравилось путешествовать по Европе, и он, когда вырос, решил поселиться в Болонье. Там он женился в первый раз, но его жена, Рахиль, заболела и умерла, не оставив потомства. Какое-то время он вдовствовал, унаследовав отцовские банки и создав новые. Затем, когда Елизару уже исполнилось сорок, женился на Батшеве, матери Есфирь, вернулся в Аль-Джезаир, где и обосновался со своими книгами, чтобы больше времени посвящать изучению каббалы. После трагической смерти жены он решил жить вдвоем с любимой дочерью.

С самого детства Есфирь сопровождала отца во многих поездках. Отец, пользуясь тем, что они много времени проводили в Европе, познакомил ее с известными художниками и учеными, а в Алжире у Есфирь был учитель, который обучал девушку греческому и латинскому языкам, а также философии. Елизар лично преподавал ей древнееврейский, Талмуд и каббалу. Поэтому Есфирь, достигнув двадцати лет, была необыкновенно образованной девушкой. Но Джованни открыл в ней и другие таланты. Она прекрасно вышивала, любила ухаживать за садом, пела, аккомпанируя себе на цитре.

Когда он впервые услышал пение Есфирь, то испугался, что, увидев его, она замолчит, и потому замер у подножия кедра, за раскидистыми кустами. Больше часа Джованни слушал, как Есфирь поет псалмы.

Тем же вечером он встретил девушку в саду и, не удержавшись, сказал, что ему очень понравилось ее пение.

— Я не знала, что вы слушаете, иначе бы сразу же перестала! — воскликнула она, смутившись.

— Но почему? Вы чудесно поете!

Есфирь опустила глаза.

— Я пою для Бога, а не для того, чтобы обольщать мужчин.

— Понимаю. Вы — удивительная девушка. Прекрасным аристократкам, которых я встречал в Венеции, больше нравилось выходить в свет, наряжаться и искать мужей, а вы почти все время проводите дома! Никогда не принимаете гостей, а занимаетесь тем, что молитесь, читаете книги, поете или гуляете в этом мистическом саду, размышляя…