— Одевай! — Она замешкалась и получила чувствительный шлепок ниже пояса. — Быстро! — рявкнул я шепотом, и протянул ей один автомат. В том, что Паола умеет им пользоваться, я уже убедился.

В коридоре что-то едва слышно скрипнуло, словно резиновая подошва неловко скользнула по мраморной плитке, устилавшей пол. Ручка двери бесшумно повернулась, и в этот момент я нажал на спусковой крючок. Короткая очередь с оглушительным треском вспорола деревянную поверхность. С той стороны раздался короткий вскрик, и в комнату ввалился какой-то человек, одетый в черное. Точнее, он впал в комнату, потому что добрая половина 9-мм пуль нашла свою мишень. Метнувшись к зияющему дверному проему, я у самого выхода нырком упал на пол и, перекатившись на спину, с двух рук открыл огонь, вычищая весь коридор справа и слева от себя. В пистолете патроны закончились раньше. Сунув его за пояс, я подхватил короткое помповое ружье, оставленное в наследство первым «гостем», и, пригнувшись, выглянул в коридор.

Тишина. Резко пахло пороховыми газами, но в остальном экологическая ситуация была вполне приемлемой. В дальнюю часть коридора я палил совершенно напрасно, зато справа, недалеко от того места, где начиналась лестница, на светлом каменном полу лежала «нечто», отдаленно напоминавшее человеческую фигуру. На всякий случай я шарахнул туда из трофейного «Benelli — Super». Если этот парень выживет после прямого попадания из дробовика, я буду за него только рад.

— Паола? — Она сразу же оказалась рядом со мной. — Бегом к Давиду и синьоре. Сейчас я перепугаю эту сволочь и пойду вперед, через двор. Вы — за мной. Понятно?

Она кивнула, и ловко перехватив автомат, проскользнула мимо меня, направляясь к соседней комнате. Почти одновременно с ней в коридоре появилась непривычно молчаливая и какая-то взъерошенная синьора Лонги, а глубине комнаты мелькнул приметный даже в темноте череп Давида. «Тылы и обозы» ущерба не понесли. Разом успокоившись, я быстро переместился к лестнице, на ходу одним движением перезарядив дробовик. Смена позиций оказалась весьма своевременной, встречали меня как очень дорогого гостя — длинной автоматной очередью, из-за глушителя выглядевшей как серия плевков и шлепков по стенам и потолку. Плохие парни уже вовсю штурмовали лестницу. Мельком погоревав о скудности своего арсенала, я разрядил вниз ружье, передернул, выстрелил снова. Грохот эта штука производила оглушительный, но и эффект от ее применения не заставил себя ждать — снизу, из магазина, до меня донеслась отчаянная ругань. «Вот вам, синьоры, и вся конспирация…» — злорадно подумал я и, чуть помедлив, выстрелил туда еще раз.