Паолы в доме не оказалось. Но все распоряжения, касающиеся моего возможного появления, она отдала, и, признав во мне описанного ей человека, синьора Лонги приняла нас как дорогих и долгожданных гостей. Когда суета с медикаментами вокруг едва дышавшего Давида закончилась, и он пришел в себя настолько, что смог приступить к обязанностям переводчика, начали выплывать детали. Паола появлялась здесь три дня назад, но лишь на несколько минут. Оставив подробные инструкции и номер своего телефона, она вновь исчезла, и с тех пор о ней не было ни слуха, ни духа. А сделав, по моей просьбе, условленный звонок, синьора Лонги наткнулась на примитивный автоответчик. Тем не менее, сигнал был послан, оставалось только ждать.

Когда я вернулся в комнату, нашей милейшей хозяйки там не оказалось. И я не могу сказать, что это меня очень расстроило.

— Нам подали аперитив, — слабо улыбнувшись, сообщил Давид. Я проследил за его взглядом и обнаружил стоявшую на столе бутылку граппы и пару стареньких рюмок.

— А где… Сама синьора? — тихо, боясь спугнуть едва устоявшуюся тишину, спросил я.

— На кухне, — пожал плечами Давид. — Она что-то говорила о спагетти «болоньезе»… Мне не удалось ее отговорить.

— И напрасно, — искренне подосадовал я. — Терпеть не могу спагетти.

Подойдя к столику, я с опаской взял в руки бутылку с дешевой итальянской водкой и, сняв пробку, осторожно понюхал ее содержимое. Б-р-р… В России такое называется косорыловкой. Я торопливо завинтил крышечку и поставил страшную бутылку на место.

— Да… — протянул Давид, внимательно следивший за моими действиями. — Вам, наверное…

Что именно он собирался сказать по этому поводу, узнать мне так и не довелось. За окном послышался характерный шум, и прямо под нашим окном остановилась машина. Хлопнула дверца. В этот момент я уже держал в каждой руке по автомату и даже успел в длинном прыжке дотянуться до выключателя, погрузив комнату в кромешную темноту. Может быть, и зря. А возможно и нет. Боги любят тех, кто сам о себе умеет позаботиться.

Осторожно прокравшись мимо испуганно притихшего Давида, я подошел к окну. На улице было темно, но не совершенно, и сквозь большую щель в рассохшейся деревянной ставне я увидел машину, стоявшую под окном. Маленький «Жук», которого раньше здесь не было. Серьезно утешало то обстоятельство, что на моей памяти еще ни одна группа захвата не использовала для своих операций подобную модель «Фольксвагена». Внизу раздался звонок. Короткий, длинный, короткий, короткий. Похоже на примитивный код — опознавательный знак для «своих». Неужели все-таки Паола?