С точки зрения архитектуры дом почти не выделялся среди вилл, расположенных в этом районе Рима. Насколько я понимал, мы находились где-то в районе Villa Taverna. Были в этом свои достоинства, но были, увы, и вполне осязаемые недостатки. Например — Римский Зоосад, от которого нас отделяло не более семисот метров. Из-за жары, или просто по закону подлости, но запахи зверинца долетали до дома во всей своей первозданности, и этот ароматический букет раздражал меня невероятно. Впрочем, уж в чем в чем, а в поводах для раздражения я недостатка не испытывал.

* * *

В римском «Отеле Дюпре» я находился уже четыре дня. За это время произошло довольно много событий, но лично меня они затрагивали скорее косвенно. Беседа с Филиппом состоялась, но на редкость краткая и туманная. Он всячески увертывался от прямых ответов на мои вопросы и очень опасался сказать что-нибудь лишнее. Зато в Паолу Филипп вцепился буквально мертвой хваткой и не отпускал от себя ни на секунду. За все это время она лишь однажды ночью появилась в моей комнате, но то, что произошло между нами… Один мой знакомый определял такую форму отношений емким словом — «перепихнулись». Ей просто было не до меня.

Как я и предполагал, Паола согласилась на все условия, выдвинутые отцом. Это произошло в первый же день, и с того момента они сутками занимались тем, что приводили в божеский вид остатки финансовой корпорации Бономи. Я почти ничего не понимал из их объяснений, но суть сводилась к следующему: Паоле возвращались контрольные пакеты акций в тех случаях, когда это можно было сделать официально. Такие передачи оформлялась как кредиты, получаемые лично Паолой Бономи от различных фирм, представлявших интересы отца. Через агентов влияния параллельно готовилась почва для сложных случаев, когда необходимо было менять баланс сил в уже сложившейся ситуации. В частности, были подобраны кандидатуры нескольких человек, которых следовало расставить по ключевым постам, в том числе — новый Председатель Banca Lombarda. Переговоры велись сразу по всем направлениям, Филипп по своим каналам добивался полной реабилитации синьорины Бономи в глазах властей, а сама Паола в бешеном темпе проводила вербовку новых союзников. Теперь это перестало быть проблемой, никто уже не пытался уклониться от разговора. Узнав о той поддержке, которую известная и влиятельная финансовая группа Дюпре оказывала синьорине Бономи, очень многие склонялись на ее сторону без боя. Единственным темным пятном являлись те банки и компании, в которых уже сидели ставленники Кольбиани. Но это уже целиком относилось к компетенции Рихо Эвера. Когда я поинтересовался его точкой зрения на этот счет, он ответил честно, и без обиняков: