— Франческо Прокопио, моему мужу. Прости, я так привыкла, что здесь все обо всех всё знают, что забыла, как живут за пределами нашего маленького мирка. Но Франческо захочет увидеть тебя. Ты должна пойти к нам — выпьем по стаканчику, потом обед.

— Ой, прямо не знаю… то есть у меня мало времени…

— Чепуха! Просто необходимо подкормить тебя, пока ты здесь. Слишком ты худая… — Шарлотта засмеялась. — Прости — ещё раз! Я точно итальянские мамаши! Но правда, мы бы так хотели услышать, как ты жила все эти годы… и нам тоже есть много о чем рассказать тебе. — Она дотронулась до руки Донны. — Пожалуйста, останься.

— Чем это так восхитительно пахнет? — спросила Донна, поднимаясь в квартиру на виа Рафаэлло, в которой Шарлотта жила с Прокопио.

— Это пахнет из кухни Франческо, — ответила Шарлотта. — Вход в кафе на другой улице. Ужасно опасно для bella figura — каждый раз, как прохожу в дверь, тут же разыгрывается аппетит.

Квартира была невелика, хотя благодаря планировке производила противоположное впечатление. Полная света, с высокими потолками, огромными окнами и скрипучими полами с узкими половицами цвета чёрной патоки и свободно стоящей мебелью, стенами, увешанными превосходными карандашными рисунками зданий и статуй.

— Это её работы, — шепнула Нина. — Она состоит в комитете по реставрации памятников Урбино.

— Прекрасные рисунки, — быстро и тактично сказала Донна, хотя в тактичности не было необходимости — рисунки и в самом деле были превосходны. — Узнаю некоторые здания.

— Но, думаю, не торты! — тут же засмеялась Шарлотта, словно смех всегда был у неё под рукой. — Некоторые из тех набросков — выставочные торты, которые я придумала для витрин Франческо и его экспозиции на ежегодных ярмарках. О моих нынешних художественных подвигах ты можешь услышать от Нины, я же пока пойду приготовлю кофе.

Нина дождалась, когда с кухни донёсся звук кофейной мельницы, и сказала:

— Трижды в году Шарлотта перенимает от Франческо бразды правления и создаёт эти потрясающие марципаново-бисквитные пейзажи Урбино для витрин его кафе. Каждое здание настолько точно повторяет оригинал, что невозможно поверить, что они не настоящие, только видимые как бы с расстояния. У Шарлотты, как сказал Франческо, говорящие пальцы, и действительно, в том, что касается пастри, она подлинный художник.

— Ваш английский очень хорош — она вас учила?

— Нет, но благодаря Шарлотте я год училась в Америке. А она помогает мне избавиться от акцента.

Я перебила — вы рассказывали об этих её сладких пейзажах…

— Единственный, кто ей помогает, — это Паоло, профессор консервации памятников в Свободном университете. Красавчик! — усмехнулась Нина. — Его студентки, можно сказать, поголовно влюблены в него, каких только предлогов не придумывают, чтобы пройти мимо кафе Прокопио, когда Паоло и Шарлотта целый день ползают в витрине, будто два Гулливера среди сахарных лилипутов.