Хотя Клаудио был умным мальчиком, все их разговоры протекали как-то поверхностно, если не считать вечно повторяющихся признаний в любви, которыми Жюльетт наслаждалась, словно ароматом духов.

Когда они проехали двести километров и теплый ветер просушил одежду Клаудио, он снова оделся.

— Ты выглядишь довольно помятым, — со смехом сказала Жюльетт, — разве тебе больше нечего надеть?

Клаудио оглядел себя, затем посмотрел на Жюльетт. На ней был хорошо скроенный комбинезон с широким поясом, и даже за рулем автомобиля она выглядела элегантно. Ему внезапно стало стыдно, и он вынул из своей сумки новую футболку.

— Я знаю, ты стесняешься меня, — провоцируя ее, произнес он. — Элегантная хозяйка галереи и плохо одетый архивариус!

— Не говори глупостей! — отрезала Жюльетт. — Но если ты спросишь, кто мне симпатичнее — хорошо одетый мужчина или плохо одетый, то я отвечу, что хорошо одетый мне нравится больше.

— Я учту это! — пообещал Клаудио.

Когда Флоренция осталась позади и автострада свернула на север Апеннинского полуострова, где туннели перемежались узкими поворотами, их разговор прервался, каждый думал о своем. Клаудио любил Жюльетт больше всего на свете, и его мучили сомнения, не станет ли эта женщина для него недосягаемой. Сомнения Жюльетт касались в первую очередь ее самой: любовь или всего лишь пламя страсти притягивало ее к Клаудио? В тот миг ни Клаудио, ни Жюльетт не могли найти ответов на свои вопросы.

Так они добрались до Болоньи. Горный ландшафт сменился мягкими холмами, а вскоре перед их взором показались бесконечные равнины. Когда стемнело, Жюльетт предложила не прерывать поездку ночевкой в отеле неподалеку от автобана, как предполагалось вначале, а ехать до самого Мюнхена. Она беспокоилась о картинах, лежавших в багажнике: север Италии — не самая спокойная и безопасная местность.

В Мюнхен они въехали почти в полночь. Жюльетт направилась к «Хилтону», ибо была уверена, что там найдется свободный номер. Кроме того, здесь была возможность спрятать картины на хранение в сейф отеля.

— Но у тебя ведь есть дом, — удивленно заметил Клаудио. — Зачем же мы едем в дорогой отель?

— Потому что в том доме я глаз не смогу сомкнуть. А с тобой под боком так уж точно. Тебе, впрочем, не понять. — Жюльетт была не в настроении объяснять Клаудио, какие чувства охватывали ее, едва она переступала порог собственного дома.

Клаудио пожал плечами.

— Нет, я не понимаю этого.

В холле отеля на рояле играл Норберт. Увидев Жюльетт в сопровождении молодого человека, он оборвал недавно начатую игру парой громких аккордов и поспешил им навстречу.