— Конечно.

— А какую роль во всем этом деле играл кардинал Смоленски? — поинтересовался Бродка.

Его собеседник по-прежнему не отводил взгляда от могилы.

— Он заботился о твоей матери. Однако поставил условие, чтобы тебя отослали в интернат при монастыре и чтобы она держалась от тебя подальше. За стенами интерната он хотел держать тебя под контролем — и тем самым меня, разумеется.

Мужчина в пурпурном! Внезапно к Бродке вернулось воспоминание: мужчина невысокого роста, казавшийся девятилетнему мальчику великаном. Он перенес свою ненависть на пурпурный цвет. Смоленски, кардинал дьявола.

В Бродке закипал гнев, тот необъяснимый гнев, который так часто обуревал его и теперь нашел выход.

— И вы все это знали и ничего не сделали?

Мужчина в белом снова повернулся к могиле. Он беспомощно пожал плечами.

— А что я должен был делать? Я — папа. Что случилось бы с Церковью, если бы стало известно, что я тоже всего лишь мужчина, со своими слабостями — как и множество других, обычных людей?

Бродка повернулся к старику спиной, но успел услышать, как тот сказал:

— И еще кое-что. Мы никогда не встречались, сын мой.