Подъехав к дому, Элдер посмотрел на часы. День, казалось, тянулся бесконечно, но время тем не менее уходило. Услышав шум подъехавшей машины, Джоан, совершенно вымотанная от беспокойства, встретила его в дверях; по выражению его лица она поняла, что никаких новостей нет, ни хороших, ни, слава Богу, самых плохих.

Она быстро обняла его и тут же отступила назад.

– Мартин дома. Минут двадцать назад приехал.

Мартин Майлз сидел в патио, в руке стакан – водка с тоником. На нем были бледно-лиловая рубашка и оливково-зеленые молескиновые брюки; он снял свои темные очки, когда Джоан провела Элдера через гостиную и вывела в патио.

– Фрэнк, мне очень жаль, – сказал Мартин. – Ты, должно быть, здорово беспокоишься. Новости есть?

– Нет, ничего особенного.

– Она же неглупая девочка, она бы ни за что ни с кем не уехала, никому об этом не сообщив.

– Ага.

– И мобильник у нее был, она бы позвонила.

– Ее телефон отключен, – сказала Джоан. – Уже был отключен, когда я в первый раз пыталась до нее дозвониться прошлой ночью.

– А его никак нельзя по-другому отследить? – спросил Мартин.

– Нет, без ответного сигнала нельзя.

– Но должен же быть хоть какой-нибудь способ…

– Полиция проверяет всех друзей Кэтрин, ищет, кто мог ее видеть или говорить с ней в эти последние несколько дней; тех, кто хорошо ее знает.

– А тот студент, с которым она встречалась… – начал Мартин.

– Гэвин Солтер. Он в Гэмпшире, у родителей. Вчера вечером пил на чьем-то двадцать первом дне рождения, есть куча свидетелей.

– А поиски?

– Весь район вокруг стадиона прочесали первым делом, сейчас ведется более тщательный осмотр с целью обнаружить любые улики, указывающие на то, что там могло произойти. К концу дня весь город обвешают плакатами, на вокзале, везде. Плюс регулярные сообщения в местных программах радио и телевидения.

– И все? Остается только сидеть и ждать?

– Пока не случится какого-нибудь прорыва, трудно придумать что-нибудь еще.