— Да, — подтвердил Виссер.

— А как быть с женщиной?

Виссер посмотрел на дю Туа, слышавшего только его.

— Это необходимо?

— Мы знаем, сколько неприятностей она может доставить. С ней надо было разобраться еще много лет назад. Я всегда это говорил.

— Я знаю, Фредди. Я согласен.

— Я скажу Фредди, что сначала надо заняться женщиной. А потом он вылетит в Лондон и закончит работу.

— Хорошо. Только на этот раз никаких осечек.

— Моей вины в них нет, — ответил Фредди Стенкамп.

Виссер повесил трубку. Дю Туа не спускал с него глаз.

Виссер согнулся в приступе жестокого кашля, который едва сдерживал, пока разговаривал со Стенкампом.

— Это не простуда, так ведь? — спросил дю Туа.

Виссер покачал головой:

— Рак легких.

Дю Туа скривился:

— Мне очень жаль.

— По крайней мере я доживу до момента, когда «Таймс» окажется в руках «Лагербонда», — проговорил Виссер.

Теперь он знал, что умирает, и хотел, чтобы дю Туа это тоже знал.

— Ты много сделал для «Лагербонда», Андрис.

Виссера тронула печаль дю Туа. Несмотря на гладко зачесанные назад рыжие волосы и шикарный кабинет, он по-прежнему производил впечатление молодого, энергичного и не испорченного жизнью человека. Крупный, сильный, с открытым, честным лицом — такие посещают церковь каждое воскресенье, читают на ночь детям сказки и всегда готовы помочь соседям. Именно такие люди и создали нацию буров. Именно таким человеком Виссер всегда мечтал стать.